Горечь испытаний
Шрифт:
– Кто такой этот Бубновый Король?
– простодушно спросил Раджан.
– И-и, да ты круглый невежда, - усмехнулся детина.
– Ты что, из Манхэттена сюда свалился? Он не знает, кто такой Бубновый Король! Господа, кто притаранил сюда этого соглядатая?
Словно из-под земли вынырнул Веселый растрепа, стал что-то быстро объяснять детине. Из их разговора Раджан расслышал только одну реплику: "Ну, смотри, растрепа! Если этот из гуверовских псов, жить тебе осталось четверть вечера". И, подойдя к Раджану, детина пробурчал: "Гони сто монет за вход". Вскоре Раджан сумел вновь убедиться, что заведение, в которое он попал, было весьма дорогим. Выбрав себе свободный столик, он заказал шотландский виски. И тотчас его получил. "Семь девяносто девять", - глухим голосом объявил высохший как мумия официант. "Хорошо, оставьте счет здесь, - ответил Раджан и внутренне содрогнулся баснословным расценкам. "Извините, сэр, никаких счетов. И деньги,
– Вероятно, для богатой черной публики. Однако не пора ли объявить ся и самому герою будущего очерка?". Но объявился Веселый Растрепа. "Собственно, то, ради чего мы забрели на этот огонек, сэр, расположено на втором этаже, - он захихикал, закатив глаза. Если сэр утолил жажду, то милости прошу...". Раджан встал, последовал за вихлявшимся, подхохатывающим Растрепой. Выйдя из зала, они спустились вниз этажа на полтора по металлической лестнице. В полутьме гулко бухали их шаги. держась почти вплотную за Растрепой, Раджан удивленно подумал, что и в баре. и в зале не звучала никакая музыка, было тихо. Ему показалось, что и за столиками говорили лишь шепотом, и это усугубляло ощущение жутковатого одиночества, которое вдруг почувствовал Раджан. Закончилась металлическая лестница, и они быстро пошли по длинному, темному. сырому коридору, который, казалось, был пробит в бетонно скале. Поднявшись на третий этаж в лифте допотопной конструкции, они вышли на просторную овальную площадку, которая была ярко освещена сильными матовыми лампами. Прямо перед лифтом открывался просторный, светлый, устланный мохнатым ковром коридор с многочисленными дверями по обе его стороны. Справа и слева на самой площадке расположились два магазина детских игрушек* Один из них назывался "Розовые сны", другой - "Рай для маленькой мамы". "Что за чертовщина?" невольно вырвалось у Раджана. Веселый Растрепа, стоявший спиной к коридору, широко развел руки.
– Теперь, сэр, мне остается получить с вас сто баксов за вход на этот этаж и предложить вам купить одну из игрушек либо в "Розовых снах", либо в "Рае для маленькой мамы", - захихикал он, закатывая глаза.
– Может быть, вы мне все-таки объясните, за что я должен платить еще сто "монет" и зачем и для кого покупать игрушки?
– едва сдерживая раздражение, произнес Раджан.
Веселый Растрепа прикрыл ладонью свой рот и через десять-пятнадцать секунд умоляюще прошептал:
– Сэр, делайте, пожалуйста, как я говорю. Здесь все без обмана. Фирма гарантирует - если не бездонное счастье, то уж наверняка редкое наслаждение.
Он вновь ухмыльнулся, выхватил из рук Раджана стодолларовую бумажку, добавил шепотом: "Здесь нас слышат. Поймут, что вы не мой постоянный клиент. бубновый Король не признает ни оплошностей, ни шуток. Купите игрушку и в коридоре я вам все объясню". Раджан в нерешительности посмотрел на витрину "Розового сна", потом на витрину "Рая для маленькой мамы". Веселый растрепа незаметным движением руки показал Раджану на "Розовый сон". Подойдя к прилавку, Раджан долго рассматривал смешных обезьян, крокодилов, собак. Все игрушки были дорогие, больших размеров. Наконец он остановил свой выбор на сероглазой светловолосой кукле, одетой в яркий шерстяной брючный костюмчик. Расплатившись, он стал искать глазами коробку, в которую продавщица упакует Куклу. Но добродушная пожилая дама поставила ее рядом с ним на пол, ласковым движением оправила костюмчик и умильным голосом произнесла несколько в нос: "ы возьмете ее за ручку, сэр, и она сама пойдет рядом с вами. Вот умница, вот красавица". Веселый Растрепа и Раджан сделали несколько шагов по ярко-красному ковру коридора. Забавляясь аккуратной поступью куклы, Раджан на мгновение забыл обо всем на свете, но голос Растрепы вернул его к действительности. "По одну сторону, сэр, принимают черные девочки, а по другую - белые". Только теперь Раджан обратил внимание на то, что все правые двери были выкрашены светлой краской, а левые темной. "Странные, однако, у этих проституток вкусы, подумал Раджан.
– Игрушки им подавай. Нет чтобы что-нибудь более существенное - кольцо или брошь...". На многих дверях висели таблички "Занято".
– Заходите сюда, сэр, - подтолкнул Раджана к одной из дверей слева Веселый Растрепа.
– Здесь новенькая. Француженка. Пальчики оближешь. Ее пальчики. Клянусь гневом Бубнового Короля! Ха-ха!
Раджан потянул дверь, она легко поддалась. И сразу послышался незатейливый чистый мотив народной французской песенки. Комната дохнула на него запахом мятных конфет, свежего молока, полевых цветов. рассматривая ее через порог, он увидел где-то в дальнем углу большую кровать. Ближе к центру стоял маленький столик с четырьмя стульями, диванчик. рядом с ним примостилась полка для игрушек, еще дальше - детская кроватка. Раджан в недоумении посмотрел на Растрепу. Тот подмигнул, закатив глаза:
– Сию минуту, сэр. Мишель, где ты, деточка?
Из глубины
– Мишель, - стараясь, чтобы его голос звучал как можно радостнее, проговорил Растрепа.
– А вот твой новый друг. он принес тебе куклу. Поприветствуй его.
Задумавшись о чем-то, девочка молчала.
– Мишель, - уже менее радостно произнес Растрепа, - ты же не хочешь, чтобы я пригласил сюда сейчас мадемуазель Сквирк?
– Нет, месье, - вздрогнула Мишель, словно очнувшись, и голос ее прозвучал жалобно, просяще.
– Не надо, не надо мадемуазель Сквирк.
– И обращаясь к Раджану, она произнесла заученно: - Вы осчастливили меня своим визитом, сэр. Вам здесь будет хорошо.
Она подошла к кукле, и Раджан машинально отметил про себя, что девочка и кукла были почти одного роста. Веселый Растрепа с видом победителя вновь зашептал Раджану на ухо:
– Ну, что я говорил? Хороша девочка? А какая умелица! Всему обучена в пансионе мадемуазель Сквирк. В этом заведении Бубновый Король запрещает держать девочек старше десяти лет. Их передают в другие дома. желаю весело позабавиться, сэр!
Раджан почувствовал, как что-то сильно ударило ему в виски. Перед глазами все поплыло - и девочка, и кукла, и кроватка, и волосяной шар улыбающегося Веселого Растрепы... Но это не был обморок. На глаза Раджана навернулись слезы, слезы сострадания к маленьким пленницам, чьи жизни были безнадежно исковерканы, сломаны, растоптаны. Он знал, он слишком хорошо знал о торговле детьми, о торговцах детьми - пожалуй, самых безжалостных, самых грязных, самых беспринципных дельцах на свете. Были они и в Индии, и во многих других странах Востока, и почти во всех странах Запада. Он знал, что детей воровали из школ, из домов, прямо с улиц и в течение нескольких часов переправляли за тысячи километров от их родных мест; что из них делали слуг, воришек, проституток; что их жизнь, обычно длившаяся очень недолго, превращалась в одну сплошную страшную пытку. Все это он знал. Но впервые в жизни сам, лицом к лицу столкнулся с кощунственным бизнесом в этом гарлемском бардаке с чистенькими занавесочками на несуществующих замурованных окнах, шикарными магазинами детских игрушек, куда игрушки-подарки, отнятые у детей, возвращались сразу же после ухода клиента.
Мишель деланно смеялась, тянула его за рукав, говорила простуженным голосом взрослой женщины: "Пойдем, милый, я тебя кое-чему научу такому...". Отбросив ее руку, он вышил в коридор и побрел к выходу. "Вряд ли сам я выберусь отсюда, - подумал он, оглянувшись. И усмехнулся горько: - Шел по заданию редакции и по договоренности с Беатрисой на встречу с черным миллионером, а попал в такое место, в такое страшное место". В это время его нагнал Веселый Растрепа. "Сэр, - зашептал он жарче, чем прежде, - если вам не понравилась эта француженка, мы тут же подберем другую. Их здесь полно, со всего света. Только не уходите, сэр. Я потеряю свои комиссионные". "Сколько же тебе платят?" - безучастно спросил Раджан. "Гроши! захохотал Растрепа.
– Сущие гроши. десять долларов с комнаты, сэр". "А кому идут остальные?". "Бубновому Королю, кому же еще?". "Я вспомнил - у меня есть срочное дело, - как можно спокойнее произнес Раджан.
– Деньги можешь оставить себе. И выведи меня побыстрее на улицу". "Да, сэр, конечно, сэр, затараторил Веселый растрепа.
– Спасибо, сэр. И да поможет вам наш всесильный Черный Бог".
Теперь он вел Раджана, казалось, совсем другим путем. Они прошли через несколько контор, каких-то складов, каких-то магазинов. Везде было безлюдно, тихо. Несколько раз в полутьме шарахались, пищали крысы. Одна из них, крупная, полосатая, не сдвинулась с места при их приближении, и им пришлось обойти ее. На улицу они вышли через какую-то аптеку. Прошли по лужам мимо грязного туалета, в котором сердито шумел сливной бачок, прошмыгнули мимо полусонной пожилой продавщицы и оказались на довольно оживленном перекрестке. Раджан хотел спросить Веселого растрепу, как ему попасть на ту улицу, на которой они встретились. Но того нигде не было.
"Что же мне теперь делать?
– растерянно подумал Раджан, медленно шагая взад и вперед перед входом в довольно большой кинотеатр.
– Логичнее всего было бы возвратиться домой. Хотя, конечно, обидно возвращаться с пустыми руками. Да, видимо, ничего не поделаешь. Придется снова идти на поклон к Спенсеру". Разноцветными яркими звездочками бежали огни анонса* Из-за них вечер казался особенно темным. Разбившись на парочки и группы, девицы и парни разных возрастов стояли перед входом, болтали, танцевали, целовались. Пару раз к нему подходили одинокие девицы, предлагали пройтись, повеселиться. Он отшучивался. И вдруг почувствовал, что кто-то крепко взял его под руку и увлекает за собой в темноту улицы. Раджан хотел было остановиться, освободить свою руку, но понял, что не в состоянии это сделать.