Горечь Пепла
Шрифт:
сломал ее мебель, устроил погром в своем доме, но однозначно мне стало легче. Стало
свободней.
Что же теперь делать? Куда податься?
От брата не слышно ни слова, на днях его дом был продан, а сам Джон будто исчез с
лица земли, не оставив ничего после себя.
Неужели со мной случилось именно то, чего я всегда опасался — я остался один?
Глава 27
Дилан
Две недели спустя.
Сижу на диване вся в
сурка». Я просыпаюсь с опухшими глазами, заставляю себя подняться и пройти в душ.
Потом просто сажусь на диван с пультом от телевизора и щелкаю каналы. Вечером мне
особенно тяжело. Я не могу себя отвлечь от мыслей о нем. Никто в семье не произносит
его имени
В первую ночь дома с родителями отец накачал меня успокоительными. Долго
укачивал на руках сидя, как маленькую и гладил по голове. Микки приехал спустя три дня
и застал меня в ужасном виде. Первое, что он мне сказал – я воняю. Папа в шоке от моего
состояния, мама постоянно твердит, что все наладится. А я не верю в это.
– Привет, Дил, – Микки забирает у меня пакет с чипсами. – Мама приготовила нам
всем кушать. Ты ешь плохую еду. И от тебя опять воняет, – кривит свой носик.
– Мик, я не хочу тебя обидеть, но ты — мелкий засранец, знаешь об этом? –
накрываюсь с головой в плед и отворачиваюсь к стене.
– Вся комната наполнилась твоим запахом. Пошли кушать, потом поиграем в
баскетбол. Давай, Дил, – он хватает край пледа и тянет.
Что за противный пацан. Неужели нельзя меня оставить в покое и просто сделать
вид, что меня нет. С минуты на минуту мне надо идти на работу, а мне этого не хочется.
Он тянется, чтобы захватить край пледа около моей головы. Обхватываю его и
перекидываю на диван. Щекочу, пока он пищит и брыкается.
– Получи, мелкий, – накрываю его пледом и крепко держу.
– Ты такая хорошая, Дилан. Ну, поиграй со мной, – умоляет он меня.
– Люблю тебя, малыш. Но давай после работы. Я обещаю, – глажу его по голове.
Он смущенно улыбается и тянет руки, чтобы крепко меня обнять.
– И я тебя, – отталкивает меня. – Фууу, теперь и я воняю.
Смеюсь, отпуская его.
За это время мы с ним будто приросли друг к другу. Он спит в комнате с
родителями, а под утро приходит ко мне. Такое новое и в тоже время родное чувство.
Будто он всегда жил с нами. Родители ведут себя как всегда. Будто Микки не новый
человек в нашей семье. Не скажу, что он не скучает по родителям. Нет. Иногда он лежит
комочком на диване и хочет поплакать. Тогда мама с папой садятся рядом с ним и
разговаривают о его родителях.
и не капризничает. Понятия не имею, хорошо это или плохо. Но я точно знаю, что мои
родители сделают для него все. И никогда не позволят ему забыть о его маме и папе.
Встаю и плетусь в душ, раз мой братик сказал, что так надо. Смыв с себя
неприятный запах и объедки, думаю, лучше еще немного вздремнуть. После двух
недельного отдыха пора уже прийти в себя. Я думала над тем, чтобы перекрасить или
постричь волосы, но это как-то кардинально. Совсем не мое, это скорей в стиле Келли.
Кстати о ней.
Звоню Келли в который раз, и ее телефон отключен. Может, она обиделась на меня,
что я не осталась с Лео, когда ей необходимо было съездить к родителям. Пишу очередное
сообщение, в котором прощу прощения, что так поступила с ней и малышом. Объясняю,
что о себе я тогда не могла позаботиться, не говоря уже о ребенке.
Надеюсь, увижу ее на смене и извинюсь в очередной раз.
– Дилан, спускайся, отец уже закончил обедать, поэтому собирайся ехать в
больницу! – кричит мама из кухни.
Легко сказать. Подбираю вещи с пола и нюхаю.
Фу, блин, мне точно нечего надеть. Официально заявляю, я засранка.
Оборачиваюсь и вижу на стуле красный батник и брюки. Все заботливо выстирано и
отглажено. Обожаю свою маму.
– Всем приятного аппетита, – целую каждого в щеку.
Микки подставляет макушку. Тереблю его волосы и чмокаю. Видимо, у него в семье
также было принято. Не будем менять привычек.
– Выспалась, солнышко? – мама ставит передо мной тарелку с овсянкой.
– Мам, мне что, десять лет? Овсянка? – ковыряю в тарелке жижу.
– А я люблю овсянку. Она дает мне силы. Да, ма.. Мардж? – смущается Мик,
обращаясь к маме.
Он все еще путается и не знает, как правильно называть мою маму. Папа у него Док.
А вот с мамой сложней. При этом, меня он называет сестренкой.
– Уверена, ты прав. Дилан просто капризничает, – подмигивает ему.
Папа садится за стол и раздает задание, всем, кроме меня. Он несколько раз
останавливается на мне взглядом, но молчит.
– Удачной смены, Дил, – Микки выталкивает меня за дверь, как только я поела.
Стою на улице и щурюсь от ярких лучей солнца.
– Я думаю, тебе пора встряхнуться, – папа подталкивает меня к машине. – Не
помню, чтобы ты так страдала по Майклу. Для меня это ново. Я знаю, что ты не хочешь,
чтобы я позвонил Ке... – резко останавливается, когда вскидываю обе ладони вверх.