Горестная судьба Брауншвейгской фамилии (Браки Романовых)
Шрифт:
После этого Остермана повезли в Березов, где до него жили Меншиковы и Долгоруковы. Его поселили в доме Меншикова и он, проведя в его стенах шесть лет, умер.
Миниха отвезли в Пелым, где он оказался в доме Бирона: план этого дома Миних нарисовал собственноручно, - ведь он был инженером - не предполагая, что в этом же доме ему самому придется прожить более двадцати лет. Миних еще ждал, когда его отправят в Пелым, когда Бирон уже выехал в Ярославль. По иронии судьбы случилось так, что экипажи Бирона и Миниха встретились на столбовой дороге и бывшие великие сановники - герцог и фельдмаршал посмотрели друг на друга, и даже не кивнув один
Живя в Пелыме, Миних писал мемуары, учил детей местных жителей математике, разводил скот, оставаясь спокойным и равнодушным к постигшему его несчастью.
Его возвратили в Петербург одновременно с Бироном и оба они, несмотря на то, что Миниху было уже 79 лет, а Бирону - 72, еще сумели сыграть немаловажную роль в истории России. Но об этом будет рассказано в свое время.
Жизнь герцога Карла-Петра-Ульриха в Голштинии
Для всякого монарха одним из важнейших государственных актов является акт коронации. И Елизавета Петровна, подобно своим предшественникам, тоже имела в виду совершение этой важнейшей церемонии. Однако, прежде чем обряд коронации должен был совершиться, новая императрица, уже три года назад перешагнувшая порог тридцатилетия, и уже оставившая надежду произвести на свет принца или принцессу - наследника или наследницу Российского престола, - решила уладить свои семейные и наследственные дела и приказала привезти в Петербург своего ближайшего родственника - сына ее родной сестры Анны Петровны, вышедшей замуж за Шлезвиг-Гольштейнского герцога Карла-Фридриха, и названного его родителями Карлом-Петром-Ульрихом.
Вы, уважаемый читатель, должны помнить - во всяком случае в этой книге уже сообщалось, что мать Карла-Петра-Ульриха родила его 10 февраля 1728 года, а умерла от неудачных родов, осложненных воспалением легких, меньше, чем через месяц после рождения сына.
Итак, бездетная Российская императрица, державная тетка, Елизавета Петровна, решила, что прежде, чем произойдет коронация, к ней в Петербург приедет ее племянник, внук Петра I, потенциальный русский император, а ныне круглый сирота, но наследственный Гольштейн-Готторпский герцог Карл-Петр-Ульрих.
Будущий российский император в детстве был очень несчастен. Мать он не помнил, а отец его скончался, когда Петру было одиннадцать лет. Чтобы пристроить сироту хоть куда-нибудь, Петра отправили к его дальнему родственнику в Любек, где этот человек занимал епископскую кафедру. Епископ дал в наставники мальчику двух учителей - фон Брюммера и Берггольца. Оба этих наставника были невежды, пьяницы и грубияны. Они часто били мальчика, держали его на хлебе и воде, а то и просто морили голодом, ставя на колени в угол столовой, откуда он наблюдал за тем, как проходит обед.
Если же Петр крал из кухни кусок хлеба, то к экзекуции добавлялось и нечто новое: поставив принца на колени, в руки ему давали пучок розог, а на шею вешали рисунок, на коем был изображен осел.
Из-за этого Петр рос худым, болезненным, запуганным и начисто лишенным чувства собственного достоинства. Ко всем прочему он стал лжив и патологически хвастлив. Учителя, порой пребывавшие в добром расположении духа, приучили своего воспитанника к спиртному, и он пристрастился к питию почти с детства, предпочитая всем прочим общество кучеров, лакеев, слуг и служанок, которых трудно было считать скромными или добродетельными. Из-за этого он не любил учиться, а все время посвящал забавам и потехам. Любимым его занятием
И вдруг этому праздному и бездеятельному времяпрепровождению пришел конец.
Как только на российский престол взошла Елизавета, Петру было велено начинать изучение русского языка и православных канонов, которые стали ему преподавать два приехавших из России наставника. Однако дело заглохло в самом начале, потому что возникло предположение, что Петра ждет не российский трон, а шведский, так как по матери он был внуком Петра I, а по отцу - внуком сестры шведского короля Карла XII. По-видимому, именно на его примере природа решила убедительно продемонстрировать очевидность того постулата, что на потомках великих людей она отдыхает.
Не успел несчастный принц взяться за шведский язык и протестантский катехизис, как Фортуна вновь обернулась к нему лицом - в конце 1741 года его судьба была окончательно решена - Петра ждала Россия.
Приезд Карла-Петра-Ульриха в Россию
В январе 1742 года он въехал в Петербург под радостные клики тысяч людей, устроивших ему торжественную и теплую встречу.
Карла-Петра-Ульриха начали сразу же обучать русскому языку и догматам православного вероисповедания, причем, во втором случае дело было поручено высокообразованному священнику, хорошо знавшему немецкий язык.
А пока принц с великим трудом и со столь же великой неохотой занимался науками, началась подготовка к коронации его августейшей тетки Елизаветы, которая по традиции, должна была происходить в Москве.
28 февраля 1742 года Елизавета торжественно въехала в Москву, а коронация состоялась через два месяца - 25 апреля. В этот же день Алексей Разумовский стал кавалером ордена Андрея Первозванного и обер-егермейстером.
Гендриковы, Ефимовские, Петр Михайлович Бестужев-Рюмин и два его сына - вице-канцлер Алексей Петрович и обер-гофмаршал Михаил Петрович получили графские титулы, а секретарь Елизаветы Петровны, Иван Антонович Черкасский, стал бароном.
Вскоре после коронации Елизавета Петровна без всякой помпы обвенчалась с Разумовским в бедной небольшой церковке подмосковного села Перово. Обряд венчания произвел ее духовник Федор Яковлевич Дубянский, очень образованный богослов, пользовавшийся большим уважением у набожной императрицы.
После того, как венчание было окончено, Елизавета Петровна зашла к местному священнику в дом, выпила с ним и с попадьей чаю, а выходя из дома, сказала Алексею Григорьевичу Разумовскому - теперь уже ее законному, венчанному мужу, что она хочет познакомиться со своей свекровью - Натальей Демьяновной, овдовевшей крестьянкой, содержавшей корчму неподалеку от города Глухова, и велела послать за нею карету.
Необыкновенная история,
произошедшая в Глухове и Петербурге
Три сестры Алексея Григорьевича - Агафья, Анна и Вера, и младший брат Кирилл жили в Черниговской губернии, в Козелецком уезде, на хуторе Лемеши вместе с матерью Натальей Демьяновной. Мать держала шинок, Кирилл пас скотину, а сестры все были замужем за местными: Агафья - за ткачом Будлянским, Анна - за закройщиком Закревским, а Вера - за казаком Дараганом.
Когда в Лемеши прибыл целый кортеж придворных карет, изумлению хуторян не было предела.