Горгона. Богини тоже ошибаются
Шрифт:
— Лиена тебе туда нельзя.
— В смысле, — удивилась я, а сердце предательски дрогнуло, — что за странности, Лавр, я не могу зайти в собственную спальню? — Лавр не ответил, но зато сильно закивал головой.
— Знаешь ты себя так ведешь, словно застал Дима с любовницей. — И увидев, как вздрогнул оборотень прорычала, — отойди на хрен!
Лавр вздрогнул и видимо что-то увидел в моих глазах, потому что медленно, очень медленно отошел в сторону прошептав:
— Лучше не ходи, Ли, прошу тебя.
Я молча переступила порог и сразу пошла в спальню примерно представляя, что могу там
Он переворачивает ее на спину ласкает груди, стонет проникая в нее снова и снова, а я не могу двинутся, чтобы просто закрыть глаза или убежать.
— Змейка моя, — шепчут его губы, так он называл меня.
В ушах нарастает гул, рядом полыхнул портал выскакивает полуголый Стаур, конечно он еще не успел помыться после тренировки, отвлеченно думаю я.
— Что с тобой, Лена, — кричит виарн, визжит Арона, непонимающий взгляд Дима, который даже не прикрывается, — старый придурок, — слышу злой рык Стаура, доигрался с инициацией, — интересно о ком это он, вокруг словно воронка кружит ветерок постепенно нарастая.
— Лена, — кричит Стаур, — держись, мелкая, держись черт тебя побери Лена, — он трясет меня как мягкую игрушку, а у меня словно нет костей, без сил валюсь на пол, но виарн меня подхватывает и открывает портал.
Бедный Алорн, будет буря. Мы оказались на каком-то острове, не на том где проходят наши тренировки, совсем на другом. Стаур бросил меня на землю, как куль с картошкой и принялся чертить пентаграмму при это что-то бурча себе под нос. А вокруг меня все также кружит ветер поднимая мелкий мусор и камешки.
— Лена еще немного, мне нужно обезопасить и тебя и мир вокруг, все получится, только не торопись…
Мне хотелось сказать, что я никуда не спешу, но горло все также не работало, говорить я не могла. И тут поняла, что со мной происходит, как же давно этого со мной не происходило, инициация. Судя по ветру вокруг, стихия выбрана, так обидно, хотелось хоть одну стихию получить как положено, через ритуал и легкую радость. Виарн успел допилить пентаграмму и затащил меня в нее закрывая периметр. Что творилось потом внутри не описать словами. Виарн как мог пытался сдержать меня, защищая и укрепляя стенки щита, а вот стихию уже не удержать. Было красиво, где-то наверху чистое синее небо, с проплывающими белыми облаками, которое мы видим через туннель, сердцевину торнадо, а вокруг бушующая и сходящая с ума стихия, прекрасная и ужасная в своей мощи.
— Зови ветер! — Крикнул на ухо Стаур. — Ну же, пой, кричи, но зови, он должен успокоится или мы тут недели простоим.
И я запела, не знаю почему именно эта песня,
Уж вы голуби, уж вы сизаи, сизокрылаи,
Уж вы где были, а далёко-ли и что видали?
Ну, а мы были на расстаньици, на прощаньици,
Там, где душенька с телом белым расставалося.
Расставалося, распрощалясья, горько плаколося,
Расставалося, да разлучалося, горько плаколося:
Как тебе тело во век в земле тлеть,
А как мне душе далеко идти, тяжело нести.
Грехи тяжкия, перетяжкия муку вечную
Голос мои, хриплый, сначала был почти не слышен, но постепенно обретал и силу, и мощь. Я словно выплескивала всю боль, что была в душе и ветер словно внимательный друг срывал слезы с щек и гладил по голове, постепенно стихая и впитываясь внутрь меня.
— Ну ты даешь, — хрипло сказал Стаур, видимо сорвал горло, — ни дня без приключений.
— Он меня предал Стаур, представляешь, опять предал…
— Все образуется горгонка, ну же, ты сильная, даже город не разнесла, знаешь, чтобы приручить ветер мне понадобилось несколько дней, а ты за пару часов справилась.
— Дети, — очнулась я, — мне нужно к ним.
— С ними ничего не случилось, — вяло отмахнулся виарн, — передохни, я на них следилки повесил.
Я села там, где стояла вместе со все еще обнимавшим меня виарном.
— Знаешь воду надо побыстрей инициировать, что-то боюсь опять впопыхах все делать.
— Как знаешь. — Бесцветно сказала я.
— Эй, — Стаур тряхнул меня за плечи, — не вешай нос, Ленка, переживешь все, поверь. Это не конец жизни, представь себе, это начало, и как ты будешь жить дальше решаешь только ты. Я понимаю, женские сущности немного по-другому воспринимают мир, не так как мы, но этим вы сильнее, потому что гнетесь, но не ломаетесь, там, где мы мужики сходим с ума. Да и не нравится мне эта ригнарка скорей всего подлила что-то твоему Диму.
— Мне все равно, — тихо сказала я, почти засыпая, — даже если это так, он предал, ведь должен был этого не допустить. Ай… — вдруг сладко зевнула, и откинулась на тёплого виарна, — все потом, честно, вырубаюсь… — и заснула.можно прослушать песню)
16 глава
Гондальфа была свободна, а я не могла не говорить, не слышать, не смотреть, потому что древняя сущность соскучилась и обессилела, потому что впервые, была предана и теперь никому не доверяла. Я чувствовала, как меня везут, моют, кормят, но это были лишь отголоски того, внешнего мира, так страшилась Гондальфа остаться опять без источника своей жизни. Слава богиням хоть до Ари дотянуться не может, я как могу сдерживаю и не даю тронуть дочь, ребенку еще не понятно будет то, что сейчас происходит. Не знаю сколько я так жила, день неделю, месяц, Гондальфа давала мне силы и тут же их отбирала насыщенные моей магией, так нужные для пошатнувшегося восприятия хранителя. Когда я наконец вышла из забытья поняла, что дома. Сразу почувствовала всех оставшихся в живых горгон, словно ураган сметали они своими эмоциями все мои чувства, я уже не понимала, что вообще происходит, как же сейчас не хватало бабушки, оказывается она тащила на себе огромный груз.