Гори, гори ясно!
Шрифт:
– Стоп, ребята! Руки прочь!.. Спокойно отошли от «Опеля».
– Что такое? Иди, дядя, гуляй… Или тебе твой «Форд» надоел?.. Беги, старичок, пока ноги не поломали!
Последнего высказывания Кузькин не смог выдержать. Он полез за телефоном, намереваясь перед задержанием вызвать ГАИ. Но не успел!.. Тот, кто стоял спиной ко Льву и казался самым тихим, вдруг подпрыгнул, развернулся в воздухе, издал японский крик и врезал правой ногой по мобильнику. К сожалению, досталось и уху, и щеке, и носу, из которого тонкой струйкой потекла кровь… Это
Кузькин выхватил пистолет, передернул затвор, дико сверкнул глазами и заорал:
– Ложись, гады! Я – чокнутый! Всем все отстрелю…
Лев вскрикнул, как самурай, и направил ствол на ближайшего парня. Целился сначала в грудь, а потом в область пониже живота… Никто не хотел рисковать! Все трое присели, развернулись и легли мордой в асфальт…
Мимо неслись машины, а Кузькин аккуратно вязал братков, промышлявших подставами на дорогах… Надо бы сдать их ментам, но это такая морока! А потом разбирательство, следствие, суд, да пересуд…
«Мышка» стояла рядом и подавала веревки. Она впервые заговорила, и голос у нее оказался нежный, такой девичий:
– Спасибо вам. Я всегда теряюсь в таких ситуациях. Я просто не знала, что мне делать… Спасибо вам!
– Пустяки.
– Нет, совсем не пустяки. У вас нос разбит, рубашка в крови и брюки порваны.
– Ничего страшного. Это не смертельно.
– Согласна, что от этого не умирают, но все надо поправить – залечить, застирать, зашить… Я недалеко живу, прямо за Рижским вокзалом, на Трифоновской улице. Поехали ко мне – я приведу вас в порядок.
– А ваш муж?
– Нет у меня мужа.
– А эти трое?
– Полежат час-другой. Кто-нибудь развяжет.
– Но мы даже не знакомы.
– Давайте знакомиться… Меня Надей зовут!
Надежда Котова имела много достоинств. Но, кроме всего прочего, она оказалась для Кузькина ценным источником информации. До тридцати шести лет прожить без мужа – это для женщины мука. Не в смысле секса, а не с кем поговорить. Не стенам же сообщать об обновках, сплетничать о подружках, соседях, начальниках…
Пока Надя зашивала брюки Кузькина и делала другие полезные вещи, она говорила, говорила, говорила.
– Со зрителями просто справиться. А вот участники передачи, особенно те, кто за эфир свои денежки платит. С ними просто беда. С ними только Маслов может работать. У Антона Петровича талант уговаривать людей.
– Он и женщин умеет уговаривать?
– И вы, Лев, об этом слышали?.. В этом смысле Маслов просто мартовский кот. Он ни одной не пропустит… Если честно, то он и меня уламывал. И не потому, что я такая неотразимая. Просто так получилось, что Антон всех наших перепробовал, а меня нет.
– И он вас, Надежда, не уломал?
– Нет! Я даже пыталась вчера поставить вопрос ребром – или он прекращает домогательства, или я увольняюсь с программы.
– Удалось поставить ребром?
– Нет… Я догнала его на стоянке, а Маслов сказал,
– А место не назвал?
– Назвал… Точно не помню, но поселок с каким-то деревянным именем. Или Березки, или Вязники, или Дубки.
– Отлично! Значит, вчера Маслов ездил к Ларченко. А это убийственная улика… Вы только, Надежда, не увольняйтесь со студии. Маслов больше вас не тронет. И вообще – скоро у вас будет новый начальник.
8
Маслов вдруг понял, что после убийства Ларченко он стал совершенно другим человеком. Его втянуло в какой-то водоворот, где все перевернулось и перемешалось… Вот раньше Антон Петрович считал майора из Дубков сволочью и шантажистом. Вымогателем!.. А сейчас Маслов был готов и сам у кого-нибудь что-нибудь повымогать. И не из-за денег, а так – из спортивного интереса… Первую жертву он определил еще вчера. Это Наум Злотник – олигарх из двадцати самых богатых. Трудно переиграть такого монстра, но удовольствие от победы будет огромное! Это вам не в рулетку выиграть!
Утром в киоске возле метро Маслов купил несколько подключенных мобильников и сразу же позвонил Науму Яковлевичу. Для конспирации он начал говорить с восточным акцентом. Быстренько сообщил о старых грехах Злотника, о досье на агента «Червонца», о сумме выкупа бумаг. В конце дал три дня на сбор денег и прервал разговор… Он вел разговор из машины, и выбросил первый сотовый телефон на асфальт Садового кольца. Едущие сзади машины в минуту расплющили аппарат, смешав кнопочки с жидкими кристаллами экрана…
Наум Яковлевич Злотник не сразу вызвал своего зама по безопасности. За пятнадцать лет в работы в бизнесе он встречался с рэкетом самого разного уровня. Но позвонивший сейчас был очень странным вымогателем. В его голосе не слышалось злой бандитской угрозы. Он сам боялся! Но он не врал. У него действительно досье «Червонца»… Злотник улыбнулся, вспоминая молодые годы. И зачем для агентурного псевдонима он выбрал эту блатную кличку? Майор Климентьев предлагал при вербовке массу патриотических имен, а Наум заупрямился! Нашла коса на камень – или называйте меня «Червонец», или не буду сотрудничать…
Злотник понимал, что эта старая история может всплыть, но больших грехов за ним не было. В студенческие годы он закладывал Климентьеву доцентов, бравших взятки, мелких фарцовщиков, сокурсниц, ложившихся под иностранцев… Но однажды он ошибся. Из-за дурацкой любовной истории Натан очень обиделся на студента из солнечного Кавказа, на красавчика Аслана Камаева.
На следующий день Климентьев получил от агента «Червонца» сообщение, что Аслан торгует наркотиками. Потом Злотник сочинил еще три кляузы. А в день обыска сам подбросил Камаеву пакет с дурной травой… Парня осудили на семь лет, но он так и не вышел из лагерей – или своей смертью умер, или прибили за гордый нрав.