Гори, но живи
Шрифт:
— Какой чудный голос…
— Какая способная девочка…
— Ты откуда, юная королевишна? — сыпались вопросы как из рога изобилия.
— Скажите, товарищ Рокотова, а у девочки есть ещё что-то в репертуаре? — подошёл режиссёр передачи.
— Безусловно. Она не просто юное дарование, она — сотрудница нашей телекомпании.
— Вы серьёзно? — опешил тот. — Тогда я бы хотел послушать ещё хотя бы пару песен.
— Зачем?
— Видите ли… меня пригласили перевести вторую часть румынского фильма «Мария, Мирабела». Услышав голос Ани, я решился предложить её на роль женского музыкального голоса фильма. Что скажете?
— Анечка, ты как, согласна? — Ксения наклонилась к ней.
— Здорово! — кивнула та.
Когда
— Господи… поневоле поверишь в реинкарнацию Анны Герман… Та — Аня и эта тоже… Какая экспрессия… аж мурашки по коже…
— Теперь мне понятно, почему её направили в «Голубой огонёк», — согласился с ним режиссёр. — Поверьте моему опыту, у Анечки большое будущее. Тут уже обычной музыкальной школой не обойтись.
— У Ани свой персональный педагог по вокалу и, как я уже говорила, девочка работает в нашей телекомпании. Завтра у нас Кремлёвская ёлка, куда её также пригласило руководство страны.
26 декабря 1983 года. г. Москва. Здание ГКТР. Ближе к обеду
Череда хронического цейтнота и бессонных ночей для Артёма Соколова наконец-то благополучно завершилась. Итогом этой почти трёхмесячной гонки по вертикали стал полностью смонтированный широкоформатный фильм «Подземелье ведьм». Как сам Артём, так и Ксения Рокотова ждали этого момента, считая дни и недели. Слишком многое было поставлено на карту, слишком много людей участвовало в этом проекте — как известных артистов, так и работников киностудии «Рябиновскфильм». Ещё вчера вечером Артём созвонился с Ксенией по персональному телефону и тщательно обговорил место рандеву на сегодня — им стало здание ГКТР. А вчера вечером, пока не закончилось рабочее время, Рокотова позвонила деду и попросила протекции. Естественно, отказа не последовало, более того — накрученный ещё днём товарищ Лапин сам связался с гостиницей «Интурист», где остановилась товарищ Рокотова, и попросил подъехать именно к нему в гостелерадиокомпанию.
Соколов прибыл в столицу на личном автомобиле, но с охраной из двух человек, поэтому на въезде в город гаишники лишь для проформы проверили документы у иногороднего гостя, но не посмели придираться к нему. А дальше тот прямиком направился на улицу Пятницкую, 25. Там они с Рокотовой и встретились у входа и сразу двинулись в кабинет главы комитета по телерадиовещанию.
— Здравствуйте, Сергей Георгиевич. Вот режиссёр нашего нового фильма — товарищ Соколов.
— Очень приятно, — Лапин встал с кресла и добродушно пожал руку Артёму. — Мне вчера звонил Михаил Сергеевич, так что я в курсе. Кассета у вас с собой?
— Да, — кивнул Соколов и достал из «дипломата» видеокассету. — Вот она.
— Пойдёмте в монтажный зал. Я дал указание на организацию места для просмотра.
По мере продвижения Лапин выдернул троих человек, представив их как сотрудников по цензуре и профессиональных монтажёров. В монтажной быстро выставили рядовых сотрудников, занесли стулья, и просмотр начался. По ходу сюжета Лапин и его команда разражались восторженными репликами, а эпизод, где герои картины стоят рядом с настоящим мамонтом и дружески хлопают его по левой задней ноге, вообще вызвал сиюминутный шок.
— Потрясающий видеоэффект… — негромко проговорил один из монтажёров, сидящий рядом с Соколовым. — Я таких комбинированных съёмок ещё не видел.
— Новая технология позволяет вообще избавиться от комбинированного монтажа, — заметил Артём.
— Вы это серьёзно? — опешил тот. — Тогда даже не знаю, что и сказать…
Наконец фильм закончился. Лапин сидел на своём стуле и о чём-то думал. Остальные, боясь его потревожить, лишь изредка ёрзали на своих местах.
— Сергей Георгиевич, ну что? — первой тишину нарушила Рокотова.
— Ксения Юрьевна, у меня нет слов… — мотнул он
— А если мы поможем паре кинотеатров с новой техникой? — предложил Артём.
— С какой техникой? — не понял Лапин.
— Большой экран и устройство, позволяющее проигрывать не только видеокассеты, но и с заделом на будущее, когда вам станут доступны компьютеры, как средство показа фильмов.
— А что, такое оборудование существует? — мигом встрял один из монтажёров.
— Это наша последняя разработка, — усмехнулся Соколов.
— Ваша? — переспросил Лапин.
— Видите ли, Сергей Георгиевич… съёмка и монтаж фильмов — это моё хобби… а работаю я в НПО «Прометей», где создают новые системы не только военного направления, но и гражданского тоже. И среди них новый электронно-цифровой кинотеатр. Помимо него мы можем предложить квадрафоническую систему воспроизведения.
— Ни в одном кинотеатре Москвы нет такой, — покачал головой один из коллег Лапина. — В лучшем случае — стереофоническая.
— Ну так из двух каналов сделаем четыре. В чём проблема?
— Сколько? — повернулся к Артёму Лапин. — Сколько будет стоить такая система? Тысяч сто?
— Зачем же так рьяно? — снова усмехнулся Артём. — Думаю, что где-то около двадцати. За сто мы можем не только заменить всю систему анонсов фильмов, сменив бумажные афиши на электронные, но и организовать вечернюю подсветку самого кинотеатра.
— Но у нас практически все фильмы на плёнках, — покачал головой глава ГКТР.
— А что вам мешает переделать это в формат видеокассет? — поинтересовалась Рокотова. — Для нас даже этот формат уже устарел, а вам давно нужно было идти в ногу со временем. Насколько знаю, в Америке в большинстве крупных кинотеатров уже прочно освоили видеокассеты.
— Ксения Юрьевна, Артём Викторович, а если я вызову сейчас пару директоров московских кинотеатров? Вы сможете доходчиво объяснить им новый формат проката фильмов?
— Легко! — кивнул Артём.
Примерно через полчаса в кабинет Лапина вошли двое представительных мужчин.
— Рыбченко Григорий Александрович — директор кинотеатра «Колизей»… Парамонов Виталий Фёдорович — директор кинотеатра «Космос», — представил обоих Лапин.
Гости смущались перед начальством первые десять минут. Потом перестали, всецело поглощённые новыми перспективами. Обоим понравилось всё. Более того, сразу подписали договор о прокате «Подземелья ведьм» с момента модернизации своих храмов искусств. А Лапин, понимая перспективы проката этой ленты, дал команду на перевод её сразу на четыре языка. Но и это было не всё — Сергей Георгиевич незамедлительно ухватился за переоборудование своей вотчины — ГКТР. Получить ультрасовременное оборудование в обмен на помощь в организации проката — сущий пустяк, как посчитал он. Однако его подчинённые так не считали. Мало того, что им дадут новейшее оборудование, так ещё и договор о продюссировании кинокомпании «Рябиновскфильм» — напрямую и без всяких лишних звеньев, вывел рябиновскую кинокомпанию в число первых в Советском Союзе. Теперь вся продукция трёх ВИА и самой кинокомпании шла напрямую в ГКТР и уже там распределялась по вещательной сетке. А эксклюзивным представителем ВИА «Послезавтра», «Алое пламя» и «Мираж» в звукозаписывающем сегменте становился… журнал «Кругозор». Рокотова не забыла Велтистова. Не забыла, как он помог ей, когда она была никем и ничем, а теперь Евгений Серафимович становился представителем этих групп в ГКТР. И первые сборники музыкальных клипов, которые она захватила с собой, сейчас распределялись по всей сфере медийного пространства — от записи на пластинках до показа на центральном телевидении.