Шрифт:
Хотя глаза мои видят, иду в полной темноте.
И хотя я чувствую, ничто меня не волнует.
Дом Листьев, Марк Z. Данилевский
1
Сегодня Софье исполнилось тридцать девять. День рождения пришёлся на выходной, и муж предложил поехать отмечать на дачу, нажарить шашлыков и погулять по осеннему лесу. Софья отказалась наотрез и настояла, чтобы праздновали в ресторане, куда уже пригласила друзей. Муж надулся, поворчал про лишние расходы и глупые посиделки с псевдоинтеллектуальными разговорами, которые давно
– А переодеться для праздника? – крикнула ему вдогонку Софья.
– Я и так красивый! – бросил ей сын, цапнул с обеденного стола бутерброд с ветчиной и скрылся за дверью.
Вот так он всегда: вернется со школы, поест впопыхах прямо из холодильника, схватит сумку и, бросив «я на тренировку», исчезает. А вернется – быстро в душ, опять погремит на кухне посудой и, наевшись остывшего борща из поварёшки, убегает к друзьям – и нет его до ночи.
В одиннадцать Софья обычно звонит ему:
– Жека, давай домой!
– Мам, я у Вади. Мы тут рубимся.
– Домой!
– Время детское! Буду как обычно.
– А уроки? Выпускной класс, как ЕГЭ сдавать собираешься?
– Ма-а-а!
– В следующий раз приходите рубиться к нам. Хоть посмотрю на тебя, а то уж и забыла, как ты выглядишь.
Софья сбросила вызов и долго смотрела на потухший экран телефона. Она старалась лишний раз не занудствовать. Сын учится хорошо: по профильным предметам – отлично, по остальным – без троек закончит. Когда только все успевает? Кажется, и девушка у него есть, только вот пока не знакомит. Может быть, не серьезно у них? Софья спрашивала сына, а тот все отшучивался, мол, не волнуйся, на свадьбу приглашу.
Мужа Софья видела едва ли чаще, чем сына. Он возвращается поздно и всегда усталый. Сначала работа и вечные разъезды по заказчикам – установка кондиционеров и пластиковых окон, а потом сразу на строительство загородного дома. Дачный участок в пригороде они купили пять лет назад. Муж решил построить капитальный дом, чтобы, когда сын отучится и женится, переехать туда и освободить ему квартиру. Землю общими усилиями облагородили – разбили зеленую лужайку с беседкой, у забора грядки с клубникой и кусты крыжовника, в углу на задах возле деревянной бани – стеклянная теплица. Софья с детства не любила ковыряться в земле, поэтому муж сам высадил рассаду – помидоры, огурцы, сладкие перцы. Ездил на участок поливать, подвязывать кустики, полоть-окучивать, проветривать, закрывать-открывать… Из-за огорода и строительства муж почти не бывал дома и упрекал Софью, что та мало помогает.
– Приезжаешь на все готовое, – ворчал он. – Клубнику ешь, овощи свежие, а полить или прополоть тебя не заставишь.
Софья поначалу поддерживала мужа, но ей быстро надоело. На дачу уходили почти все их сбережения. Вот уже третий год они пропускали отпуск, хотя раньше много путешествовали и даже выезжали за границу. А недавно муж заявил, что больше никакие Турции и Тайланды ему не нужны: куда лучше приехать на дачу, подышать лесным воздухом, сходить на речку и посидеть с удочкой. Софья не понимала, почему ради реки, рыбалки и пятничной бани обязательно нужно отказываться от путешествий, ресторанов, театров и всего остального, что они раньше любили вместе.
Утро дня рождения ничем не отличалось от обычного субботнего утра. Проснувшись, муж буркнул «с днем рождения», чмокнул ее в щеку
Софья села в постели.
– Саш, мне нужен туалет! – крикнула она.
Из ванной комнаты доносились глухие звуки.
– Хватит зависать в телефоне!
Зачем только они объединили туалет с ванной? Казалось, так будет удобнее, а на деле муж превратил ванную комнату в собственный кабинет, где мог пропадать часами, отмокая в горячей воде или восседая на унитазе с телефоном в руках.
Муж вышел, спохватился и опять заперся умываться.
– Саш, это невыносимо! – взвизгнула Софья, заметила в голосе истеричные нотки и расстроилась еще сильнее.
Ну почему муж не может вести себя по-человечески хотя бы в ее день рождения?
Она встала, сунула ноги в пушистые тапочки, накинула халат и пошла на кухню изучить содержимое холодильника. Ей вдруг представилось, что вечером кто-то из домашних тайком принес коробку её любимых эклеров, чтобы утром сделать сюрприз. Никаких эклеров в холодильнике, конечно, не оказалось – только старые добрые банки с солениями, которые занимали почти все пространство и этим ужасно бесили Софью. Муж предлагал купить второй холодильник и поставить его в зале, поскольку на кухне в хрущевке свободного места уже не осталось.
– Как тебе только в голову могло такое прийти?! – возмущалась Софья.
– Это временно, – уговаривал муж. – Мы его потом на дачу увезём, когда электричество проведут. И вообще, я скоро погреб вырою, тогда можно будет в десять раз больше солений заготавливать.
Софья ничего не хотела слышать о соленой капусте и маринованных огурцах.
– Зачем тратить время на заготовки, когда в магазине продается всё то же самое, и даже вкуснее? – восклицала она.
Но спорить с мужем бесполезно – его не переубедишь. Если что-то втемяшилось в голову, он будет спокойно и нудно убеждать, разговаривая с Софьей, как с капризным ребёнком.
Муж вообще все время спокоен. Раньше, когда они только поженились, Софье нравилась невозмутимость мужа. С ним она чувствовала себя уверенной и защищённой в любых ситуациях. Когда, бывало, случалось что-то нехорошее, и муж говорил «не беспокойся, всё наладится, это ерунда», Софья верила ему. Но почему-то со временем спокойствие мужа стало раздражать. Теперь ей казалось, что ему просто все безразлично, его ничто не беспокоит. Софья часто пыталась рассказать мужу о своих тревогах, объяснить, что между ними не всё гладко, не как раньше, и нужно срочно что-то предпринять. А муж твердил свою присказку «ерунда, наладится, не беспокойся». В последнее время к этому добавилось «что-то я устал сегодня, засыпаю на ходу». Когда он так говорил, Софье хотелось кричать и бить посуду. Но тут же она чувствовала себя последней дурой и больной истеричкой. Ведь муж хороший, рассудительный, работящий, заботливый, и для сына лучший пример. Жека внешне – вылитая Софья, но в повадках, в манере говорить, в том, как он снисходительно улыбается и как легко смотрит на жизнь – всё это так похоже на Сашу! Как же странно и нелогично – всё, что она так любит в сыне, раздражает её в муже.