Гори все синим пламенем

Серова Марина Сергеевна

— Останься. Мы толком и не поговорили ни о чем.

— Да неудобно как-то, — ответила я, — все уж расходятся.

— Брось ты, мы в саду тихонько посидим, поговорим. У нас во-он там, — Беккер указал рукой в правую сторону, — скамейка есть и качели.

— Ну не знаю… — неуверенно протянула я.

— Да ты чего как маленькая! Мама, между прочим, комнату для нас двоих уже приготовила.

— Что? — ахнула я.

— Ты не заметила, когда она отлучалась?

— Не-ет.

— А я заметил. В моей комнате загорелся свет, и за прозрачным тюлем

замелькал силуэт мамы, обнимающий огромные подушки. До этого я стелил себе постель сам.

— Хм, — прыснули мы оба с Виталькой.

— А чего, может, тряхнем стариной? — подмаргивая, предложил Виталька. Он явно намекал на то, как мы — не помню уж, в каком классе, — целовались после уроков в подъезде моего дома.

— Иди ты! — смеясь, ответила я.

Между тем все присутствующие обратили внимание на наш заговорщический вид.

Я заметила, как Юлия Николаевна махнула им рукой, чтоб уходили, а нам сказала:

— Идемте в дом?

— Да нет, мам, — отозвался Виталька, — мы в саду посидим.

— На свежем воздухе-то оно, конечно, лучше, — сказал Валерий Павлович. В его взгляде легко читалась зависть к сыну.

— Ну как хотите, — сказала Юлия Николаевна и, повернувшись к мужу, добавила:

— Ты иди гостей-то проводи!

— Да-да, — торопливо пробормотал Беккер-старший и заспешил по тропинке за удаляющейся компанией.

Юлия Николаевна стала убирать со стола, и я не удержалась — предложила свою помощь. Она стала было отказываться, однако Виталька поддержал мою инициативу.

— Тут и убирать-то нечего, — заметила Юлия Николаевна. — Тарелки только донести до мойки и все, а подмету я здесь завтра.

Но мы уже приступили к делу.

— Юля! — послышалось чуть позже издалека.

Обернувшись, мы увидели на другом конце тропинки Валерия Павловича.

— Я к себе, — сообщил он.

Виталька пояснил:

— У отца в подвальном помещении возле гаража есть уединенная комнатка, где в жару всегда особая прохлада. К тому же там у него свой бар с богатой коллекцией спиртных напитков, бильярд и все такое прочее.

В общем, настоящее мужское логово. Он там часто уединяется, когда гости расходятся.

— М-м, — понимающе протянула я.

— Вы идите, идите, — махнула рукой Юлия Николаевна, — остальное я сама.

На столе на самом деле было почти пусто. Шашлык и закуски гости смели практически подчистую, а посуду мы собрали аккуратными стопками.

Во дворе все затихло. Беккер-старший ушел к себе, Юлия Николаевна удалилась на кухню. Тетя Лена с дядей Михаилом отправились восвояси, сестра Витальки и ее муж тоже уехали — они жили отдельно. В общем, в этом большом, полном сказочной красоты саду мы с Виталькой остались одни.

Он потянул меня за руку:

— Идем.

Я, засмеявшись, как семнадцатилетняя девчонка, подчинилась.

— Хочешь собак посмотреть? — предложил Беккер.

— Хочу, — из любопытства согласилась я.

Мы побрели по тропинке и вскоре очутились у небольшого кирпичного сооружения, названного

Виталькой будкой. На мой же взгляд, строение больше походило на собачий дворец. В нем даже было большое окно, заслоненное красивой кованой решеткой.

Еще издали я услышала, как из «будки» донеслось рычание. Когда мы приблизились, оно стало еще агрессивнее. Виталька посветил внутрь фонариком. В темноте сверкнули две пары готовых к прыжку злобных глаз.

— Виталь, что-то они неспокойно ведут себя… — заметила я.

— Брось ты! — отмахнулся школьный друг. — Просто обожрались! Отец им навалил всякой всячины, чтоб не гавкали, когда народ соберется. Как бы не сдохли от переедания…

Одна из собак молча рванулась к окну, но лапа ее застряла между двух железных прутьев, и она зло заскулила.

— И все же они явно тревожатся, — заметила я.

В опыте моей работы было и общение с собаками, и я знала особенности их поведения. Пес Шерлок, вверенный мне лично в одной из серьезных компаний, в случае надвигающейся опасности вел себя именно так, как сейчас беккеровские волкодавы.

Однако Виталька вновь отмахнулся:

— Ты же чужая, вот они и выказывают свое недовольство. Ладно, идем отсюда.

Беккер вновь потянул меня за руку, и мы медленно побрели по тропинке по направлению к скамейке, о которой говорил Виталька.

— Ну, рассказывай, — обратился он ко мне. — Что нового с тобой произошло за эти годы? Ты все так же охраняешь тела?

— Куда ж я от них денусь? — ухмыльнувшись, ответила я и поведала Беккеру несколько самых горячих историй из произошедших со мной.

К этому времени мы достигли нужного места. Виталька плюхнулся на скамейку, а я села на качели и продолжала перечислять последние события своей жизни. Беккер многому удивлялся, и в его глазах светилось все больше и больше восторга.

— Ты удивительная! — через некоторое время произнес он. — В тебе удивительно все. Как вообще красивую молодую девчонку понесло учиться в этот чертов спецотряд, будь он неладен? Да с твоей внешностью и с твоим ростом тебе бы на подиуме стоять, а не от подонков отстреливаться! Ох, боюсь я за тебя, Женька…

Виталька подошел ближе и стал тихонько раскачивать качели.

— Не бойся, — ответила я, — где наша не пропадала!

Мы одновременно хихикнули, а потом я предложила:

— Ты лучше о себе расскажи Теперь твоя очередь.

Беккер остановил качели и разместился рядом со мной. Благо места здесь хватило бы еще на двоих: качели напоминали скорее скамью в каком-то старинном стиле.

— О себе, говоришь? — Виталька обнял меня.

Кстати сказать, отношения между нами всегда были только дружескими. И теперь, когда детство осталось далеко позади, мне как-то неловко было ощущать на своей коже дыхание Беккера — близкое, по-настоящему мужское и будоражащее. Какая-то горячая волна прошла по моему телу, и Виталька, мне казалось, чувствовал сейчас то же самое. Он молчал и только пальцами легонько перебирал по моей спине.