Гори

Мандрова Анастасия

Мишель, конечно же, знала реакцию Вани на то, что ей удалось найти. Но откуда ей было знать, что я ему не сказала? Видимо, ей просто повезло, в отличие от меня. Обычное счастливое стечение обстоятельств. И если ей повезет еще больше, то скоро я действительно буду плакать на плече Риты.

Ничего не сказав Мишель (А слова у меня были вполне определенные, но как всегда лишь в мыслях!), я выбежала в коридор. Ваня сидел в кресле, неотрывно глядя в окно.

– Прости. Я хотела тебе рассказать об этом, – собравшись с духом, сказала я, присаживаясь во второе кресло

рядом с ним.

Ваня задумчиво кивнул и опустил голову. Какое-то время мы сидели молча, наблюдая как по просторному, наполненному солнцем, коридору снуют школьники.

– Я всю душу пред тобой раскрыл. Ты хоть знаешь, каково это, рассказывать не слишком приятные вещи о себе?

– Я боялась. Ты рассказал про свою маму, я боялась показаться… такой же, – запинаясь, проговорила я.

В глазах Вани мелькнули страх и непонимание.

– Откуда мне знать, что ты не такая? Может, это ты играешь со мной? – Его голос, всегда спокойный и уравновешенный, сейчас привлекал внимание других школьников, находящихся неподалеку.

– Я не играю, – прошептала я, потупившись.

– Откуда мне знать, что ты говоришь правду? Ты как будто прячешься за маской, за красивой маской. Но я хочу видеть не только ее, даже если то, что под ней, уродливо, – Ваня замолчал, вглядываясь в меня. – Я рассказал тебе о себе, ожидая, что и ты мне откроешься. Нельзя встречаться с человеком, видя лишь одну его сторону. Теперь ты знакома с частью меня, не слишком хорошей частью. А я тебя совсем не знаю.

Я даже не пыталась оправдаться. Стыд съедал меня изнутри, но я не могла озвучить вслух все, что я могла сказать Ване. Не дождавшись от меня разъяснений, он добавил:

– Я тебя совсем не понимаю. А ты и не хочешь этого! Тебе ведь от этого легче, когда люди не видят тебя изнутри?

Его слова припечатали меня к стене, и не было ни сил, ни желания оправдаться. Он попал в точку. Но в его речи был единственный недочет. Я хотела ему раскрыться, пусть не до конца, не до самой своей глубины, где жили воспоминания, так мучившие меня и не дающие жить нормальной жизнью. Из-за них я и была, как будто бы сломлена.

– Это неправда! – вырвалось у меня.

– Конечно, вот она ты, вся передо мной, как раскрытая книга, – грустно усмехнулся Ваня. – Когда я рассказывал о своей маме, или фотографировал тебя для стенда, ты не могла сказать, ой, а ты знаешь, я ведь тоже модель. Тебе легче было скрыть. А еще твоя фраза про то, что ты не любишь фотографироваться. Да неужели?

– Не люблю. Я только начинающая модель. И это не то, чем бы я хотела заниматься всю жизнь.

– А чем бы ты хотела заниматься? Играть с парнями в блондинку-дурочку? Ты знаешь, как мне надоели такие дурочки?

– Нет… – я заморгала, чтобы не заплакать при нем. Его слова как-то по особенному ранили меня.

– А знаешь, ведь я повелся. На твое “Я не такая, как другие девушки”. Ты показалась мне искренней и настоящей. Но, наверное, мне лишь показалось.

Раздался звонок на урок. Я все еще сидела в кресле, ощущая себя как после холодного душа, оглушенная и потерявшая дар речи.

– Пора на урок!

Ваня

встал и направился к классу. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Я села за свою парту, вновь чувствуя на себе любопытные взгляды одноклассников, и игнорируя насмешливый взгляд Мишель и ее подружек. Кто бы знал, как мне сейчас хотелось стать незаметной для всех! Кто бы знал, как мне хотелось оказаться не здесь!

– У тебя классные фотки! – шепнула мне Рита. – Чем недоволен Ваня?

– Я не сказала ему, что я занимаюсь этим, – прошептала я в ответ.

– И что? – выдохнула Рита и хотела сказать что-то еще, но начался урок литературы, который вела Лариса Александровна.

Мы проходили творчество Бунина. И я бы целиком и полностью наслаждалась этим уроком, если бы не наша ссора с Ваней. Все мои мысли были о нашем разговоре, который я домысливала и пыталась исправить сейчас. Под конец моих попыток, мною вновь обуяла злость. Его последний вопрос сильно обидел меня, и я не хотела искать оправдания ему. Да, я ему не сказала, чем занимаюсь, но мы начали встречаться, даже просто нормально общаться не так давно. Он вообще не хотел со мной встречаться из-за своего друга… С какой стати я должна оправдываться, тем более после его речи о том, как он ошибся во мне?

Урок закончился, так и не начавшись для меня. Ваня одним из первых вылетел из кабинета. Видимо, не хотел меня даже видеть. Я вышла из кабинета в числе последних, потому что мне не хотелось слышать, как мои одноклассники обсуждали мои части тела и позы. Все это я проходила и в питерской школе, но там я еще умела защищаться. Около меня внезапно оказался Алекс:

– Ваня пронесся мимо меня, как ураган. Что с ним? – поинтересовался парень.

– Не знаю.

Нашел у кого спрашивать!

– Так вы вместе или нет?

– Или нет. Не знаю…– Ну, что мне было ответить ему? – Мы поссорились.

– Уже? Ничего, он остынет, – Алекс внимательно посмотрел на меня и добавил. – Или вы оба остынете. Только не шути с ним. Это я, как друг прошу! Ты, вроде, хорошая девушка.

– Не буду, – вздохнула я. Быть может, уже и не придется.

– Ты придешь на вечеринку ко мне сегодня?

– Ты знаешь, я особо не любитель шумных компаний.

– Будет очень мало народу. Только друзья, ну, и друзья друзей, – Алекс широко улыбнулся моей однокласснице, выходящей из кабинета, и та чуть не впечаталась в стену. – Так, что?

– Приду! – выпалила я, надеясь, что не пожалею потом о своем согласии. – Можно кого-нибудь взять с собой?

– Да, – замешкался Алекс. – А кого?

– Риту с Костей, например.

– Этих ботанов? – громко воскликнул парень, но увидев мой гневный взгляд, тут же развел руками. – Лады. Адрес пришлю в сообщении. Жду к шести. Познакомлю с Лизой, моей новой девушкой – Алекс передал мне приглашения и, одарив и меня своей ослепительной улыбкой, пошел на свой урок.

Ох, Алекс, сколько их у тебя уже! Я, глубоко вздохнув, направилась к кабинету химии, но остановилась на входе. За моей партой вместо Риты сидел Ваня, хмурый и с наушниками в ушах.