Горизонт 400
Шрифт:
— Ну почти, пара все же была — не согласилась со мной сестра — Но в целом да, скорее всего все именно так. Здесь, как и там, монстр обедал.
— Или обедали его детки — кивнул я в сторону малых дырок, вновь запуская свет вдаль.
— Не дай бог! Не дай бог! — открестилась сестра — и типун тебя на это самое! Мы с тем то ели совладали!
— Не говори ерунды!
— Ага! Ты дрых! А я его каждые сто десять секунд обрызгивала всем, что было! Жарила, жарила, и жарила! Так что… ну их нафиг! Эти живучие тентакли.
Только вот нас ни кто не спрашивал! И в наступившей тишине и мраке, мы вскоре различили
— Дочка выползла на свет — прокомментировала сестра красотку, обляпывающей кости.
Я, взглянув на них обоих, пробубнил:
— Хорошо хоть маны есть немного, а не совсем голяк бесштанный. Бежим?
— Отступаем. — белее корректно выразилась девушка, и мы неторопливо двинулись обратно в проход, подсвечивая себе путь фаерболами. Вступать в бой — не вижу смысла! Тут местность хоть как-то уже исследована, в отличии от той, что за проходами. Откуда могут повалить хоть толпами, еще зверюшки, раздев нас до костей.
Тварь не преследовала. Хоть мы и двигались почти по чайной ложке, представляя по сути легкую мишень. Незрячею, неторопливую, и уязвимую. Шумную… но видна тварь не только слепа с рождения. И мы, хоть и сильно ограничены на магию введу дефицита маны и необходимости иметь запас на случай боя, продолжили наблюдать за тварью даже отступая. Вернее, слушать за ней, радуясь, что эти «звери» издают столь характерный, и громкий для тишины подземелья, звук.
Кстати! А почему это тут так тихо? Ведь если так подумать, то те же мыши должны издавать достаточно много относительно громких звуков, чтобы вся пещера ими буквально блажила! Стонала, скрипела, аукала. Вода где-то капала, и булькала. Камень стонал и трещал, из-за температурных расширений, и так далее. Почему… тогда так тихо?
Вообще не понятно. И проверять… работу здешнего эха, как-то не тянет. А вот кое-что проверить все же стоит. Хп.
Этот пункт игровых характеристик, есть там же в общих характеристиках, где и спрятался пункт с маной. У него также есть показатели регенерации, значением в десять раз ниже, чем у мп, за его расход так же могут дать награду, только не на десяти тысячах, а всего на одной, только цвет выделения его там не синий, а зеленый. А еще… не очень непонятно как эта штука работает.
В прочем, не с ней одной! Тут, наверное все, вроде бы четкое и понятное, можно трактовать двояко! Тот же уровень навыков! Написано у каждого из них, что каждый уровень дает плюсом десять процентов урона и площади поражения. Только вот 10 % от чего? От текущего уровня или первого?!
Судя по ощущениям — первого. А как на самом деле — фиг знает! Как и неясно, что таки дает этот самый «урон» и как он высчитывается. Так что двойная сила магии звучит не столь привлекательно, как хотелось бы, в отличие от двойного резерва маны.
И вот у хп написано, что эта штука отвечает за быструю регенерацию. Насколько быструю? Что в теории делает нас бессмертными. Тут даже так написано! «Пока есть хп, вы не умрете». Вот только порезанные пальцы, пусть и зарастают быстрее им положенного, и уже зарубцевались, такой темп сроду не защитит нас от истекания кровью в случае проникновения
Как в принципе тут ничего и не сказано об нашей судьбе в случае, если жизненная энергия кончится. «Пока есть, вы не умрете» как бы ничего об этом не говорит.
— Похоже, тварь и не думает сваливать. — выдала сестра, глядя в сторону ползающего по усеянной костями площадке тентаклиобразной зверушке.
— Видать решила, что мамка пожрать принесла. — выдал я, глядя туда же.
— Ну че, пойдем, вальнем её? — как-то буднично поинтересовалась девица, разминаясь.
— А кто минут пять назад говорил о нецелесообразности такого поступка? — скривил я рожу.
— Хех! Не нецелесообразности, а о неуместности! Я говорила! И я не отрицаю и свои слова себе не возвращаю! Но выбора то у нас все равно нет.
— Ну… можно пойти, попытать счастье в одной из вертикальных штолен.
— Нет уж. — скривилась сестренка в свете нового фаербола — И не трать ману за заря.
— Ну знаешь, мне как-то не прельщает мысль встретится с еще одной такой зверушкой в узком проходе.
— А в вертикальном проходе прельщает? Думаешь там будет лучше?
— Нет. Не думаю. Думаю, что там, что там, может начаться хентайчик. Скорее даже в вертикальном вперед — задумавшись, добавил я под конец. — И именно хентай, и разумеется с тентаклями.
— Хех! Вот-вот! И что ты тогда будешь делать? Я-то может быть переживу! А вот ты…
Я со скепсисом посмотрел в сторону своей сестры. Затем в сторону копошившейся во мраке твари.
— Ну веди же, отважный полководец!
Только вот… стоило нам всего разок попасть по шкурке зверя, как тот издал столь страшный вопль, что показалось небо падает! Да что там! Звезды рухают! Опоздало отмечая, что надо было ходить сразу с козырей, и долбить слепую и плохо соображающею зверюгу молнией, после которой она мгновенно заткнулась и задергалась в конвульсиях. А еще два заряда, скорее всего, уже добили, но это все уже было не важно — из одного из гротов донесся такой крик, что кровь из ушей закапала, в голове зазвенело, и сознание на мгновение покинула тело. Очнувшись, мы поняли, что это был не крик! А так! Шопот! А вот теперь…
— Мы разбудили папу. — пробубнил я себе под нос, хоть и не услышал собственного голоса, и мотнув головой в сторону выхода, отдал команду к плану б — БЕЖАТЬ!
Но побежав как угорелые, мы забыли главную проблему этого прохода — дыры в полу! И сначала я, полетел на встречу неизвестности, а потом и, судя по неожиданно прорезавшемуся сквозь звон и шум крику, сестра, угодив в туже яму следом. Только вот падать просто так мне как-то в лом! И как говорится — а чем, в самом-деле-случае, в текущем говновации, плоха попытка полететь?
Маша руками аки крыльями, я вдруг заметил — стены рядом! Вернее это они меня сначала заметили, чуть руки не вывернув наизнанку, переломав верхние отростки тела как мальчишка грязный лед на луже. Да и нижние тоже, крутанув тело в воздухе в кульбит, что должен был их самые и отломать.
— Ай! Что!? — донеслось прямо над моей головой.
Походу данный труд принёс двойную пользу! И я расставил руки, уже осознанно, в попытках затормозить об стены. Запоздало подумал об остроте здешних камней и силе трения, и убрал гребенки куда подальше от стен.