Горизонт 400
Шрифт:
И я с ней полностью согласился в этом предположении! Однако в коридоре, по которому мы пришли к данной шахте, ставим тоже узким и крайне неудобным, тоже есть несколько боковых ответвлений. И как говорится, а почему бы не исследовать?
Первый же из них, привел нас в еще одну шахту, но поменьше, в которой где-то там, на недосягаемой глубине, тоже плескается вода.
— Я туда не полезу! — высказала своё фи на это дело сестренка, и я с ней полностью согласился в этом плане.
Другие боковые отходы от главного туннеля, в большинстве своём, если не были вообще
И вообще! Я уже всю голову себе обломал вопросом кто, кто как, зачем, и почему, мог бы построить эти туннели? Куда он делся после? И почему они до сих пор не обрушились? Ну или… какими немыслимыми природными явлениями это все образованно? Что, естественно, мало вероятно.
Однако последний лаз, нас несказанной порадовал. Он тоже вел в колодец, квадратный, метр на метр. Только колодец этот не шел прямой дорогой в бездну, а уступами, с секциями по четыре метра. То есть в принципе, можно спускается на эти четыре метра, осматриваться, и принимать решения лезть дальше, или нет. Что мы и сделали.
На шестнадцатой ступеньке у кое кого уже начало бомбить.
— Да задолбало меня уже это! Задолбало!
— У тебя че, пмс? — поднял я скептически бровь.
— Да, у меня, флять, пмс! Я сежу тут, в чертовом подземелье! Голая, грязная и голодная!
Я скептически поднял вторую бровь, и вылил на сестренку целую бочку воды десятиуровневой брызгалки.
— Да я тебя счас! — бомбанула она, спустя минутную задержку, хватая меня под мышки, в виду отсутствия рубахи.
Я скептически опустил обе брови.
— Брх! Брх! Вырх! Аааа! Ууу! — тяжело продышала мне в лицо взбешенная девушка, потом выдохнула, отпустила, отошла в сторонку, и просипела там еще минут пять — Ты прости меня, брат, просто… я не знаю, что на меня нашло.
— Пмс? — вновь поднял я одну бровь.
— Бррраа! Тырра… ааррх… — сделала она дыхательную гимнастику, вроде успокаиваясь — Не знаю… у меня такого не было с класса восьмого! Просто… не знаю… И это не оно! Не начинай! А то ударю! Просто как представлю, что нам придестся обратно лезть все эти метры! Хотя… может и оно…
Пока девушка задумалась, уйдя в себя, я представил — мне поплохело. Ну нафиг! Нееет!
— А еще как представлю, что мы тут вечно будем блуждать… подниматься, спускаться, света белого не видя. Ходить по этим лабиринтам, как призраки самих себя, и бегать от кобольдов с тенктаклями.
— Да… не легка судьба попаданца — протянул я вздыхая, и погасил факел огнемета. — Обет окончен, спускаемся.
Сестра вздохнула, и полезла первой.
На двадцать девятой… или уже тридцатой? Я сбился со счета! Нам пришлось остановить своё продвижение. Дальше пути просто нет — вода. Сестра в бешенстве, я — в трауре. Но выбора то все равно нет — лезем обратно.
Только вот лезть вверх по туннелю, не то же самое, что в
И вот на одном таком привале, всего-то третьем с низу! Я заметил кое что необычное — под сводом более высокого уступа, есть… дыра? А че нам терять? И с немного самоубийственным настроем двух уже распрощавшихся с жизнью дистрофика, мы просочились в эту нишу. Проползли около десяти метров в никуда, и…
— Оп, я. — пропел я, уперевшись башкой в стену.
— Только не говори мне, что тупик. — донеслось из-за ягодицы от сестры.
— Он самый!
— Ну вот и все. — сказала она, мрачным голосом похоронщика, тихонько пятясь назад — Падение с шестиметровой высоты на маленький каменный пяточек ни кто из нас двоих не переживет.
— Эй! Ты че! Самовыпилится решила?! С чего такой тон!? — не поддержал её я — Реально сдурела, и жить не хочешь? Дура чтоль?
— Нет, хочу. Очень даже! Но как ты говорил — предпочту умереть в бою, или хотя бы на открытом пространстве. А не в этой, гребанной трубе! где я даже не в силах развернутся. — и она с силой приложила кулак об пол.
Раздался треск, и почва ушла из под наших коленей.
Непродолжительный полет, болезненное приземление, и…
— Was?
Какой-то лысый зленый гремлин, с куском корневища в одной руке, и недоеденной, и тухлой, судя по нестерпимому запаху! Куриной ножкой в другой, смотрит на меня, как на врага народа, упавшего с потолка на стол генсеку партии, и пытается сообразить, че ему делать дальше?!
На мою беду, в его голову взбрела самая отвратная идея из вообще возможных! Он швырнул в меня тухлую курицу! А затем, разумеется! Взмахнул «дубиной». Оружие я перехватил, гоблину оказал честь пинком ноги в его опухшее брюхо, за что он меня тут же облевал.
Хотел уже свернуть ему буйну головушку, а то уж больно умная попалась, но тут послышалось:
— Брат!
Я обернулся — сестру щемили два с ножами. Кривыми-косыми, но ножами. А она не то забыла, не сообразила, что магия в её руках.
— Брызгалка! — и гоблины вдруг стали мокрыми, что ввело их в некую прострацию, заставив переглянутся.
— Шок!
И оба зеленных коротышки свалились, мелко подрагивая конечностями.
— Хрясть — издала шея моего врага, и я отпустил на землю мертвую кучу плоти.
— Ты как? — поинтересовался я сестренки.
— Нормально. — поморщилась она — Колени отбила, ноги не слушаются. Через час, думаю, пройдет.
— Ясно. Залезай — подставил я спину — и сваливаем, пока еще чего тут не вылезло.
В прочем, чего-либо еще, тут вряд ли могло вылезти. Судя по небольшому питничку, в этой реально маленькой пещерке, кроме этих трех, тут вряд ли кто еще мог бы быть. Узко, низко, тесно… Разве что для них нормально! Но тут их только три! Вдали — тупик, свет — от факела, что я даже не стал брать — тупо не подумал. И более никого, в условиях стесненных. Оркам тут точно не обжиться.