Горизонт
Шрифт:
— Нет! — взвыла Вио.
— Это ваше решение, — сказала Сумах. — У вас есть один час на то, чтоб обдумать, через что ей придется пройти в бегстве. И кто будет нести ее пятьдесят или шестьдесят миль через горы на бегу. — Она повернулась на каблуках, оглядывая остолбеневший отряд. — Нам нужно убедиться, что все луки и стрелы находятся у людей, которые умеют ими пользоваться.
— Лук Тавии сломался, когда ее лошадь упала, — сказала Фаун. — А Нита нашла свой колчан.
Сумах
— Ремо сможет взять лук Барра. Нита может забрать мой. Вит, у тебя свой есть.
Она раздает оружие, которое бьет на расстояние, заметила Фаун, исключительно в руки тех людей, которые могут закрывать свой Дар или были закрыты щитом, чтобы уберечься от порабощения.
— Мы можем драться с этими тварями! — сказал Финч. — Мы уже раз прогнали их прочь!
— Говори за себя, мальчик, — прорычал Бо. — Мне вот показалось, что они улетели, потому что им стало скучно.
— Но мы не сможем драться с их хозяином, — сказала Сумах. — Для этого нужен дозор Лаврового Ущелья. Проклятье, для этого нужен каждый лагерь Стражей Озера в этом краю!
— У меня заряженный нож Дага, — сказала тихо Фаун. — Он бросил его мне. В последний момент.
Брови Сумах приподнялись.
— Ну, — сказала она, — теперь у тебя целых две прекрасные причины держаться ко мне поближе.
Фаун сглотнула.
— Даг может вернуться, разыскивая нас. Или, может быть, Тавия.
— Тогда они смогут присоединиться к группе Аркади, — предположила Сумах. — Спрячутся до тех пор, когда мы сможем прислать помощь.
Фаун подумала, что Сумах эта мысль утешает больше, чем ее.
Аркади посмотрел вверх, скосив глаза, и простонал как из-под воды:
— Иглу. Перевязки. Шины.
Келла и Фаун поспешили к нему, Фаун стала копаться в тюке с лекарствами.
— Ты в порядке? — спросила Сумах таким голосом, который для нее был поразительно робким.
— Буду в порядке. Только не приносите мне еще таких в следующие три дня, ладно? — он скорчил гримасу.
— На тот случай, если ты не слышал, мы собираемся уложить твой шатер целителей поспать в скалах. Твоей задачей будей сохранить им жизнь до тех пор, пока мы не пришлем дозорных выковырять вас обратно из норы.
Он кивнул. Не сожалея, решила Фаун, о том, что Сумах вменила себе в обязанность бежать отсюда со скоростью, с которой она сможет вести свою группу крестьян.
Сумах спровадила забинтованного Барра на импровизированные носилки, которые несли Ремо и Вит, а Аркади вел вьючную лошадь, на которую погрузили медицинские принадлежности. Рейз, пошатываясь, плелся следом. Вио не отправила с ними Плюм. И снова
Отряд рассеялся, чтоб собраться в дорогу.
Глава 20
Через два часа после заката взошла неполная луна, чтоб искупать хребет, глядящий на восток, в молоке и чернилах. В обычных условиях Даг решил бы, что он хорош не менее, чем при дневном свете. Но не сегодня ночью. Он шатался, его единственная рука была занята посохом; он пытался разглядеть что-то поверх корчащегося груза — Оулета, привязанного к его груди, а лодыжка его верещала на каждом шагу. Достигнуть вершины заняло у Дага вдвое больше времени, чем он рассчитывал. Он чувствовал, как нарастает беспокойство Тавии.
— Может, мне стоит понести ребенка, — сказала она, когда они одолели вершину, и Даг запыхался и согнулся.
Он махнул рукой с признательностью.
— Минутку.
Даг смотрел на долину, отыскивая внизу серебряную ленту реки и слабую линию Тракта. Ничто не двигалось по дороге. На севере также не поднималось завитков светящегося дыма. Он посмел открыть Дар, потянуться… но он был в добрых двух милях над долиной, за пределами зоны действия своего чувства Дара в самой лучшей форме. Фаун была жива, говорил ему его свадебный браслет, но где она?
Прохладная влажность черно-бело-серого мира, фальшиво-безмятежная, липла к его вспотевшему лицу. Что-то неожиданно укололо его чувства… не внизу, а к северу, вдоль гребня. Тонкая нить…
— Тавия, открой Дар и проверь вдоль горы справа. Может быть, в полумиле.
— Вдоль горы справа от меня или?.. погоди-ка. Дозорный? Не из наших?..
— Я не узнал его Дар. Думаю, он ранен.
Она кивнула; они стали пробираться сквозь траву и низкорослые кусты, обходя выступающие камни.
Растения, пострадавшие там, где они шли, остро пахли зеленью в темноте. Деревья вздымались вокруг них в то время, как сами они спускались ниже, сгущая тени, хоть и давая Тавии опору. Даг выяснил, что цепляться крюком за ветви больше мучительно, чем полезно. Его левая рука была повреждена и ныла, культя распухла и чувствовала себя неуютно в деревянной чаше протеза, но он не смел снять его из-за страха, что не сможет надеть вновь.
Тавия обогнала его; когда он догнал ее, она склонилась и разглядывала свернувшийся человеческий силуэт, лежащий у подножия двадцатифутового обрыва.