Горизонты безумия

Альферанц Аноним

Капитан напряг скулы.

– Это теория относительность, - подал голос астрофизик.
– Релятивистское время. Мы не можем с этим ничего поделать, ведь...

– Вы не знаете и сотой части устройства Вселенной, - перебил Грешник.
– А ещё играетесь с нею в игры.

– Согласен, - кивнул капитан.
– И давайте не будем усугублять всего того, что уже есть. Вы ведь и сами представления не имеете, навстречу чему собираетесь сделать шаг.

Подорогин глянул на Грешника; тот блаженно улыбался на фоне бушующего за спиной пламени.

– Я, Иоанн... был на острове, называемом

Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа... и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есьм Альфа и Омега, Первый и Последний; то, что видишь, напиши в книгу...

Спиной Подорогин почувствовал, как капитан попятился.

– Я иду за истиной, - продолжил Грешник уже от себя.
– Чтобы познать её и пересказать земным слепцам, дабы они не строили очередной Вавилон, потому что и он падёт, как только заново вылетит зверь.

По шлюзу пролетело робкое роптание.

– Ты не в своём уме, - шептал капитан, продолжая отступать в сторону внутренней переборки.

– Вовсе нет, - ответил Грешник.
– Не в себе были все те, кто создали проект "Грань", те, кто запустили "Икар", те, кто обрекли дочерей и сыновей своих на бесконечное ожидание, - Грешник вздохнул.
– Пока единственная надежда висит здесь, приколотая булавкой, как насекомое в музее естествознания, умами детей земли можно легко повелевать, выдавая желаемое за действительность. Вершить ложь, как правду, придумывая ересь, что способна вознести на небеса, минуя волю Творца. А теперь подумайте, в обход чему, проторена эта прямая тропа... Кого по ней ведут и чему навстречу...

Повисла гнетущая тишина; молчал даже капитан.

– Для того же, чтобы обрести истинное счастье и покой, - Грешник выждал паузу, - нужно совсем ничего. Крупица. Толика хлеба. Капля росы. Росток веры... Нужно покаяться в грехах, и тогда Он снова возьмёт нас под своё крыло. Ведь, какими бы гадкими и лицемерными мы ни были, мы по-прежнему Его дети. А родитель никогда не отвернётся от своего чада, ведь именно он в ответе за его неразумные поступки.

Подорогин пытался обмозговать услышанное, но его тут же сбил с мысли выкрик второго пилота:

– Грешник, брось! Иди внутрь, закрой эту чёртову дверь и давай потолкуем, без всей этой твоей мракобесии, о том, как нам выбираться из этой жопы!

Грешник отрицательно качнул головой.

– Вам нужен путь? Так вот он, смотрите...

Подорогин собирался что-то сказать, но снова не успел; Грешник медленно отлетел в сторону, а шлюзовую камеру озарил луч ослепительного света. Тени исчезли. Казалось, всё вокруг залило густое молоко. Но больно не было - зрительный нерв ничто не раздражало, - только немного не по себе, потому что исчезли ориентиры.

Хотя их и без того уже не было. Причём ещё до старта экспедиции. Так как душами людей на Земле завладели демоны. Не просто так, а ради корысти. С одной единственной целью: приблизить конец.

Подорогин сглотнул - впервые за всё время полёта, он искренне поверил Грешнику.

– Стой!
– воскликнул капитан, но Подорогин не слушал; ноги двигались сами собой, а на душе было отчего-то так легко и непринуждённо, словно его оболванили лёгким наркотиком.

Казалось, всё напрочь утратило смысл; остался только он сам и его вера, которая ещё никогда в этой жизни ни была столь крепка. Подорогин знал, что где-то там, за этой молочной пеленой его ждёт человек по имени Олег. Человек, который способен вернуть ему смысл жизни. Способен вернуть сына.

Грешник протянул руку.

Подорогин потянулся в ответ...

В голове лопнул стеклянный шар, окатив россыпью болезненных осколков. Подорогин закусил губу, осел на колени, ухватился обеими руками за саднящий затылок. Перед глазами всё плыло.

– Что вы делаете?!
– послышался выкрик доктора.
– Немедленно прекратите!

Подорогин кое-как обернулся.

Над ним застыл второй пилот с баллоном огнетушителя в руках. Дрожит. В глазах кристаллизовался истинный страх. Возможно, даже безумие. Губы что-то шепчут. Но не разобрать, что именно. Да это и не важно, и без того понятно, сколько эфемерных тварей в одночасье разлетелось по кораблю. Они гложут экипаж, не дают покоя, чинят нестерпимую душевную боль. А самое страшное заключается в том, что спастись ото всего этого невозможно - обратного пути нет. Шагнуть нужно вслед за Грешником. Тот, кто так и не решится сделать этого - навеки останется здесь, приколотым булавкой. Ну, или не навеки, а до тех пор, пока не утратится последняя капля рассудка.

– Опустите баллон, - сухо приказал астрофизик.

Второй пилот резко разжал пальцы. По шлюзу прокатился грохот падающего металла.

– Откуда у вас оружие?
– спросил капитан, глядя на плазменный излучатель в руках одного из членов своего экипажа.

– За семнадцать с небольшим лет полёта можно собрать из корабельного хлама и не такое, уж поверьте, - невозмутимо ответил астрофизик, кивком головы отгоняя второго пилота назад.
– Вы, двое - освободите шлюз и закройте за собой внутреннюю дверь. Не уверен, что эта штука тут работает, но если у меня не будет иного выбора, я нажму на курок. Не хотелось бы выставлять вас в роли лабораторных крыс...

– Вы пойдёте под трибунал!
– грозно сказал капитан.
– Вы понимаете, что такое творите?!

Астрофизик кивнул.

– Я понимаю одно: покинуть "Икар" можно только выйдя наружу. Оставаться здесь и пытаться что-то постичь и дальше - бессмысленно. Не для того всё затевалось, чтобы мы сидели в клетке и щебетали дивными голосами.

– Согласен, - неожиданно кивнул доктор.
– Не возражаете, если я надену скафандр?
– Он глянул на Грешника; тот покачал головой.
– Просто мне так спокойнее.

Подорогин наблюдал диспут, пытаясь восстановить размеренный ход мыслей. Он как-то выпал из всего происходящего после подлого удара со спины. Требовалась передышка. Но события развивались с неимоверной быстротой, так что голова просто шла кругом.

– Вот, - доктор сорвал со стены аптечку первой помощи.
– Приложите холодный компресс, должно помочь.

Подорогин кивнул.

– Поторопитесь, я считаю до трёх, - сказал астрофизик, глядя на оппонентов.
– Потом у вас появится шанс ознакомиться с тем, насколько я сведущ в оружейном деле. Три...