Горизонты безумия
Шрифт:
Димка вконец расстроился.
– Пап, а зачем строить город на болоте? – спросил он, чтобы отвлечься от мыслей.
– Видимо была на то веская причина.
– Какая?
Холмин задумался.
– Знаешь, иногда людям приходится селиться вовсе не там, где хочется. Вот взять хотя бы нас. Нужда припёрла к стенке, и выбирать особо не приходится. Но во всех неприятностях нужно всегда уметь видеть позитивную составляющую.
– А что могло заставить местных жителей селиться так далеко от цивилизации? –
Холмин наморщил лоб.
– Трудно сказать. Может быть, некий промысел...
– Чего? Жаб или лягушек?
– Не ёрничай, сам спросил, вот и изволь слушать молча. Болото богато залежами торфа, а торф – это ископаемое горючее. Вполне резонно предположить, что поселение основали именно добытчики. Потом топь поглотила залежи, и начался отток жителей. Некоторые же остались, а их потомки живут в Нижней Топи и поныне.
– Да, это, наверное, всё объясняет, – вздохнул Димка, вновь и вновь пытаясь разглядеть загадочный орнамент.
– Тебя что-то смущает?
Димка отрицательно мотнул головой.
– Уже нет. Спасибо, папа.
Холмин лишь пожал плечами.
Домик был приземистым и невзрачным. Сбоку покосилась пристройка – что-то вроде летней кухни или сарая. Рудиментарная терраска изогнулась артритной фалангой. Забора не было – всё кругом поросло непроходимым бурьяном. Кто-то из грузчиков даже ёмко выругался, предвидя нелёгкую разгрузку. Димка и сам горестно вздохнул, переминаясь на одном месте, не зная куда лучше шагнуть. Из всей убогости выделялась разве что смешная четырёхугольная крыша с козырьком чердака посередине фасада.
– Вот она, «позитивная составляющая», – прошептал Димка и поксыкал.
Разбойник выглянул из приоткрытой дверцы автомобиля, стряхнул с усов капли дождя и решительно скрылся в салоне.
Димка вздохнул и выволок шипящего кота силой.
«Газель» принялась пятиться по буераку.
ГЛАВА 5. СЛУЧАЙ В ЛЕСУ
– На, вот, вытри, – Светка протянула платок, вздохнула.
Юрка поморщился.
– Не надо, уделаю ведь. Так пройдёт.
– Хватит, а! – Светка откинула вялую Юркину кисть в сторону и принялась усердно стирать с лица мальчика кровь.
Иринка мялась рядом, не зная, чем помочь.
– И давно так с тобой? – нерешительно спросил Ярик, выглядывая из-за спинки скамейки.
Над головой шуршала тенистая аллея. Тополиный пух давно сошёл, а потому было немного скучно: ничто не застит глаза, не лезет в нос, не ложиться ватой на голову. Только вездесущие одуванчики понуро качают лысеющими головками, вспоминая о былом. По обе стороны мелькали похожие на растревоженных муравьёв кары. Тихо переговаривались прохожие. Курлыкали потерявшие страх голуби. Гонялись за солнечными бликами коты. Всё было как всегда, однако вчерашний
Юрка пожал плечами, отчего Светка назидательно зашипела: мол, не шевелись, а то схлопочешь!
– Вчера вечером началось, когда я вас напугал, так что домой бегом пришлось возвращаться. Потом ночью ещё непонятно что было... – Юрка нездорово сглотнул.
Друзья переглянулись.
Ярик открыл рот, пытаясь что-то припомнить, но Светка провела указательным пальцем по горлу, так что мальчик решил лучше молчать.
– А что ночью? – подал голос Вадик.
– Сам в толк взять не могу.
– Страшно было? – прошептала Иринка.
– Как сказать... – Юрка собирался уже почесать затылок – невольный мальчишечий жест, – но вовремя опомнился и отдёрнул руку.
Светка лишь удовлетворительно кивнула, слюнявя уголок платка.
– Я, если честно, и испугаться-то толком не успел. Только понял, что не дышу...
– Чего? – Егорка, плюнув на приличия, вскочил ногами на дюралевый орнамент и, изогнув шею, попытался заглянуть в глаза другу. Однако встретился взглядом с неприступной Светкой и поскорее ретировался прочь.
– Чего творишь? – высказала девочка. – Человек делал, старался, а ты ногами своими бесстыжими лезешь! Помыл хоть с вечера?
Ярик шмыгнул носом. Виновато почесал стопой правой ноги левую голень.
– То-то и оно! – продолжала поучать Светка, напрочь позабыв о Юрке. – Носишься босиком всюду – уже с ног до головы грязью зарос! Тебя в школу осенью не пустят! Гигиенический контроль на входе не пройдёшь! Так с запиской и отправят домой к родителям. А им, думаешь, самим приятно на такое чудо-юдо смотреть?
Егорка вконец скис.
Юрка, пользуясь моментом, отодвинулся от обозлённой Светки.
– Так как это понимать? – спросил Вадик, жуя былку тимофеевки. – Не дышу.
– А мне почём знать?! – огрызнулся Юрка. – Как хочешь, так и понимай!
Вадиковы брови сошлись у переносицы – как элементы конструкции разводного моста.
– И каково это, не дышать? – спросил он под всеобщее молчание.
Юрка поёжился.
– Жутко.
– Во-во, не всё тебе других пугать! – подначила Светка, складывая платок и косо поглядывая на незавершённую работу.
– Да при чём тут это? – прошептал Ярик, тут же прячась под скамью.
– А может, приснилось? – предположил Вадик.
– Нет, не приснилось. Я понимаю, что звучит неправдоподобно, но это было наяву! Я чувствовал, понимаете?!
– Что ты чувствовал, Юр? – спросила Иринка, хватаясь за руку сестры.
Юрка глубоко вдохнул.
– Это так... Как будто у тебя нет больше тела. И проблем тоже нет. И чувств...
– Так как же ты тогда чувствовал? – подал голос осмелевший Ярик, выглянув из-под скамьи. – Раз чувств нет...