Горизонты нашей мечты
Шрифт:
— Каси, я догадался — она новый препод, — глубокомысленно заявил мальчишка. — Только что нанятая. Она меня еще не знает и сейчас начнет воспитывать. Как думаешь, перевоспитает? А что, мордочка у нее вполне симпатичная, может, и добьется чего.
— Я тебе не воспитатель, — загадочно улыбнулась Рита, потягиваясь. — Я куда хуже. Впрочем, прощаю на первый раз. Так как твое имя? Ой…
Только сейчас она толком разглядела странный кубирин кадета: серебряный обруч с обвивающей его золотой спиралью и с двумя камнями — черным и белым.
Двойной кубирин Таэллы.
А
— Меня зовут Май. Май Куданно, — небрежно кивнул мальчишка. — Рад, и все такое. Ее зовут Канса. Она тут служанкой на полставки подрабатывает с сегодняшнего дня. А ты?
— А я, между прочим, Рита Химэмия, — Рита с запозданием сообразила, что иномирянин, вполне возможно, не знает, кто она такая. — Коронная принцесса Сайлавата.
— Врешь, — безмятежно откликнулся невоспитанный нахал. — Докажи.
— Что? — поразилась Рита. — Как — докажи?
— Ну, не знаю, — Май пожал плечами. — Как-нибудь. Удостоверение, может, есть? Типа, "сим удостоверяется, что изображенная на фотографии особа действительно есть коронная принцесса Рита Химэмия, в чем и заверяем гербовой печатью и пятью подписями". Или свидетелей предъяви.
— Да как ты смеешь? — неуверенно произнесла Рита. В такую ситуацию ей попадать еще не приходилось. Она находила удовольствие в том, чтобы гулять по дворцовому парку в простой, без гербов, одежде и изредка ошарашивать своим титулом какого-нибудь новичка, только-только попавшего ко двору и пытавшегося заговаривать с ней как с простой служанкой. Но чтобы у нее еще и доказательств требовали?!
— А что "смею"? — удивился мальчишка. — Я вот тоже могу назваться повелителем всея мира. Поверишь?
— Ты — не повелитель, а иномирянин, которого через портал притащили.
— Ну и что? Вот докажи, что там, за порталом, я не был повелителем!
В глазах мальчишки поблескивали веселые искорки. Он разительно отличался от дворцовых лизоблюдов, к которым Рита привыкла. Ни капельки раболепия, ни следа расчетливой жадности во взгляде, и даже оценивающий взгляд, которым он прошелся по ее фигуре, как-то разительно отличался от липких масляных взглядов, которые украдкой бросали на нее придворные и лакеи.
Ну и ладно. Почему бы и не поиграть в простоту и доступность народу?
— У меня ключ-перстень есть, — она показала правую руку. — Могу твой Атрибут авторизовать.
— Во-первых, не можешь. В Академии только у преподов ключи работают. Во-вторых, у Сиори такой же, — равнодушно пожал плечами мальчишка. — Только печатка другая, и вообще он не такой навороченный. Стальной, а не золотой. Ты мне что доказываешь — что принцесса или воспитатель?
Рите стало весело.
— Ладно, уговорил. Я не принцесса, а ты — повелитель мира, — согласилась она. — Ты почему сбегаешь с занятий, владыка? Тебя обыскались.
— Меня? Зачем? — удивился Май. — У второго курса сейчас самостоятельная подготовка. А я ваши предметы все знаю, мне учиться не надо, так что я локальную местность изучаю. Тоже самоподготовка, между прочим, все законно. Или на меня опять кто-то посмотреть захотел? Так я не экспонат в зоопарке, чтобы в конуре на цепочке сидеть, заранее предупреждать
— Пороли тебя в детстве мало, — Рита подошла к нему вплотную и провела пальцем по кубирину. — Надо же, настоящий.
От мальчишки хорошо пахло. Интересно, а каков он в постели? Затащить, что ли? Только… Она с подозрением взглянула на горничную. Та стояла, сложив перед собой руки, на ее лице держалась вежливая полуулыбка. Какие между ними отношения? Может, у нее на парня свои планы? Да нет, не соперница. И фигура куда хуже, и лицо не самое симпатичное. И потом, куда служанке до принцессы? Как бы его… ах, да, нельзя им. Запрещено Защитникам трахаться, даже парням. Жаль. С другой стороны, непонятно, Защитник ли он. Иномирянину вообще закон не писан, судя по поведению.
— Я весь настоящий, — сообщил Май. — Слушай, подруга, у меня через пятнадцать минут урок самообороны, мне пора из леса в сторону цивилизации двигаться. Сегодня Грампа ведет. У нее на меня зуб. Если опоздаю, она из меня наверняка всю пыль выбьет. А я обещал воспитателей без нужды не провоцировать. Если хочешь на мой ошейник поглазеть, пошли вместе, по дороге насмотришься.
Нет, он все-таки ужасный нахал. Но нахал симпатичный. И потом, она все равно не сумеет ему доказать, что принцесса, пока другие не подтвердят. Ну надо же! А ведь если подумать, то как доказывать? Коронная лилия у нее на лбу не выжжена, а от свиты она сама сбежала. Интересно, можно ли быть королевой без свиты? Еще вариант — его молнией с пальца шарахнуть, только тогда она докажет, что магичка, а не принцесса. Он же наверняка не знает, что обычным магам категорически заказано использование ключ-перстня.
— Пойдем. — Она отошла к дереву и натянула сапожки. — Аллея вон там, если ты не в курсе.
— Я, подруга, никогда в жизни не теряюсь! — назидательно поднял палец Май. — Способность у меня такая — на местности ориентироваться. А в местном квадратно-гнездовом парке и младенец не заблудится.
Втроем они спустились с холма. Рита в очередной раз воспользовалась заклятием Малого Щита, злорадно предвкушая, как Май со своей подружкой-горничной станут цепляться за все сучья и ветки подряд. Однако же оба непринужденно скользили между кустов, почти не задевая их. То ли иномирянин умел находить прогалины, то ли тоже владел какой-то магией.
На аллее их встретил бедлам и переполох, который они услышали еще за три десятка шагов. Большая, человек в тридцать, группа кадетов гудела у того места, где Рита скрылась в кустах. Возглавляла толпу ректор, вокруг с каменными физиономиями стояли остальные преподаватели: невысокая, но ладная желтоволосая преподавательница боевых искусств и танцев одного возраста с Ритой, сухощавый и лысоватый мужчина с суровым лицом — помнится, тоже проректор, высокая черноволосая тетка с нашивками медицинской службы на кителе и огненно-рыжая дамочка лет тридцати с небольшим (ее предметы Рита не помнила). Чуть поодаль встревоженно переминалась Айсока. Оба гвардейца возвышались над толпой как несокрушимые скалы над волнующимся морем, и на лицах обоих застыло одинаковое выражение стыда и досады.