Горизонты вечности
Шрифт:
– Какой-то сложный у тебя план, парень, – проговорил он. – Мне надо переварить всё сказанное тобой.
– Нечего тут переваривать, – сказал Козински. – Это игра в русскую рулетку с почти полным барабаном.
Губернатор не скрывал скептического настроя. Предположу, что в нём бушевали два противоречивых начала: голос здравого смысла и вопль авантюриста, чьё время на исходе. Но авантюрист обязан был одержать победу, учитывая, что он рисковал не своей шкурой.
– Пусть так, – согласился Нисон после непродолжительного раздумья. – Но ведь план Майло – единственный известный вам способ оказаться в Големе?
Все понимали, у Козински не было вариантов. Имеющиеся в его арсенале доводы и аргументы не пробили броню губернаторского упрямства. Не исключаю, что Нисон отправил бы меня в пасть забвения даже с минимальными шансами на возвращение. А у меня их было чуть больше, чем нисколько.
– Но это безумие! – дядя Боб предпринял финальную попытку выиграть партию. – Мы даже не знаем, что в Големе делают с консервами, через какое время их размораживают и не пускают ли прямиком на какие-нибудь чудовищные эксперименты.
– Это как раз те вопросы, – спокойно проговорил Нисон, – на которые все мы хотим получить ответы, разве нет?
– Да, но я веду к тому, что есть вероятность длительного ожидания. – Похоже, Козински нащупал уязвимое место в позиции губернатора. – Допустим, «Долгий рассвет» скупает древних впрок, отправляет вновь прибывших на склад и использует лишь по мере необходимости. Вы готовы ждать годы или десятилетия?
– А чем я, собственно, рискую? Считайте меня престарелым рыболовом, закинувшим удочку в таинственный омут. Повезёт – вытащу улов, нет – брошу удочку и залезу в ящик до лучших времён. Всё просто.
Повисшая тишина ознаменовала поражение одного титана другому. Козински не стал рыпаться в агонии и молниеносно переключился на решение другой задачи.
– Где вы собираетесь держать Трэпта во время операции? – спросил он. – Принимая в расчёт возможные сроки.
– Какое-то время я останусь на Прайме, – ответил Нисон. – Но рано или поздно мне придётся улететь в Нью-Парадисо. Если к тому моменту Майло не вернётся, я оставлю его в сооружённом лагере вместе с целой бригадой надёжных помощников и роботов. Мы будем терпеливо ждать пробуждения. При худших раскладах я верну вам его тело перед тем, как сам отправлюсь в криокапсулу.
– Каков предполагаемый срок вашей жизни?
Нисон слегка смутился. Вопрос в понимании общества считался верхом нетактичности, но губернатор не стал возмущаться.
– В остатке около двух лет объективного бодрствования. Прибавляйте сюда деловые перелёты и график глубокого сна. За последние десять лет я потратил лишь треть от этого времени, пробуждаясь только по важным поводам и в дежурные месяцы, чтобы впитать в себя свежие новости. – Губернатор кивнул на меня. – Он – важный повод, как и вся поездка сюда. В остальном же мне хватает дежурных месяцев. К тому же слишком много циклов заморозки и пробуждения мой организм уже не способен выдержать.
– Стало быть, вашего дедлайна нам ждать ещё порядка десяти лет, – прямо заключил Козински и кивнул. – Вы – классический метузела, желающий растянуть своё существование до предела.
– А вы разве нет? – с наигранным удивлением воскликнул Нисон. – Будь вы приверженцем «мотыльков», вряд ли бы работали на Банк Времени.
– Я продолжаю семейное дело.
– Все так говорят.
Тема рисковала уйти в опасном направлении, поэтому я поспешил вмешаться:
– Не пора ли перейти к делу? Если нам предстоит долгое ожидание, то не стоит терять время на самой ранней стадии.
Нисон примирительно поднял руки, дескать, он и не думает возражать. Затем обратился к изображению на экране:
– Полагаю, ваше участие всё же потребуется. Вы должны будете передать моему человеку синхронизирующий модуль и транс-ампулы, которые нужны Майло для задания.
– С модулем всё понятно, – буркнул Козински и посмотрел на меня недобрым взглядом. – Ты нашёл себе лестницу из забвения?
– Конечно. Она лежит в дальнем ящике моего архива.
– Что это за воспоминание? Насколько оно надёжно? Сначала мы должны всё обсудить.
– У меня было две недели на поиск решения возврата, – сказал я. – Проанализировав истории жизней всех четырёх потеряшек, я подобрал лучшее. На мой взгляд.
– Выкладывай, – потребовал босс.
Глава 11
Глава 11
Прямая связь между двумя мирами с минимальной задержкой – ещё одно наследие технологий Экспонатов. Принцип её работы оставался неясным, как и принцип работы самого Портала. Два идентичных устройства, расположенных в непосредственной близости от поверхностей проникновения, образовывали единый приёмник звуковой и видеоинформации. К самим устройствам, получившими название Эхо-Э, смогли подключить ретрансляторы, позволяющие не присутствовать в непосредственной близости от поверхности проникновения. Таким образом, между Праймом и Титаном сообщения передавались почти мгновенно, и ради быстроты и удобства с Земли на спутник Сатурна прибыла внушительная делегация высокопоставленных лиц.
Во время важного разговора с Титаном Захар держался сдержанно, не позволяя эмоциям взять верх. От него, как и от Лидии и Алекса, требовалось лишь изложение фактов. В закрытом кабинете Козински присутствовали четверо: трое свидетелей и сам начальника филиала. По ту сторону находились сплошь незнакомые для Мойвина персоны: начальник Центрального подразделения Банка Времени Шэн Чанг, его заместитель по вопросам запортальной деятельности и два представителя ХРОМа одинаковых с лица точно клоны. Именно эти двое, как быстро догадался Захар, обладали правом решающего слова. Как ни странно, смерть Всеволода Шмелёва заботила их больше, нежели самого Чанга. Чанг не настаивал на срочной доставке свидетелей, охарактеризовав случившееся, как «досадный прокол коллег».
– Их присутствие на Земле не поможет нам разобраться в случившемся на Тропике, – заявил начальник Центрального подразделения на безупречном юнике. – Я считаю более целесообразным отправить в Э-Систему ещё нескольких агентов и следователей. На сей раз с ответственными кураторами всех операций, если мистер Козински не в состоянии обеспечить безопасность нашим людям.
Козински на удивление спокойно воспринял укол и даже не стал оправдываться. Лишь когда Чанг подлил масла, посетовав на то, что «с Прайма могли бы отправить и больше, чем одного агента с грегари», Козински ответил: