Горизонты
Шрифт:
«Позабочусь. Обещаю». — ответила я, затем подалась вперёд и крепко его поцеловала. — «Осталось немного. Мы выберемся отсюда и тогда будут солнце и радуги. Обещаю».
Тут Скотч Тейп пальнула из своей дизентегрирующей винтовки в переплетение балок вверху.
— Может вы двое перестанете мысленно трепаться и мы начнём работать? Я думаю, снайпер всё ещё там! — Она выстрелила снова и подумала: — «Хии! Блекджек и папочка на луне сидели. Он ей сделал… эм… чёрт возьми». — И она снова со злостью пальнула
Я окинула взглядом окрестности. Здесь были мои друзья. Та, медленно движущаяся жёлтая метка наверху, видимо была Рампейдж. Оставалась ещё одна жёлтая метка по другую сторону того большого… огромного… сияющего…
О. Должно быть, это и есть Том.
Трудно было не заметить небольшую гору, зависшую в центре шахты, но она была настолько огромной, что я в замешательстве просто пропустила её. Лунный камень имел форму многогранной слезы, опутанной талисманами. По кругу его опоясывал кольцеобразный мостик. Единственное, с чем я могла сравнить его размеры, был линкор «Селестия». Камень размеренно пульсировал тёплым светом. Когда я всмотрелась, мне показалось, что внутри него что-то вертится, но я не могла сказать наверняка, было ли это игрой света, или нет.
Я направилась вокруг Тома, продолжая высматривать снайпера или свою цель. Звуки боя надо мной постепенно становились тише. В любую секунду Когнитум лично могла явиться сюда. Мне нужно было найти его… и он не собирался усложнять мне задачу. Пробежав немного по кривой вокруг гигантского лунного камня, я заметила жёлтого жеребца, сидящего перед терминалом. Сосредоточенно глядя в экран, он стучал по клавишам, и я направилась прямо к нему.
— Здравствуй, Блекджек, — произнёс он, не отрываясь от терминала.
— Привет, Крупье, — отозвалась я, присаживаясь рядом. — Как оно? Всё в делах?
— Вообще-то ни у кого из нас сейчас нет времени на болтовню. Если ты не глупая, ты уберёшься отсюда, запрыгнешь в свою ракету и направишься обратно на Эквус, — проворчал он, глядя в экран. — Или ты можешь просто убить меня.
— Это было бы подло. В конце концов, тебе ведь стольких трудов стоило вернуть обратно это тело. — Это заставило замереть его на секунду. — Ты можешь помочь мне остановить её, Эхо.
— А потом что? Навечно оставить Пустошь отравленной и загрязнённой? Надеяться, что шесть героев волшебным образом сделают всё лучше с помощью своей дружбы? — Он продолжил вводить команды быстрее, чем я могла уследить. Даже быстрее, чем П-21. Работай они вместе, возможно у них что-нибудь получилось бы. — Меняет ли Пустошь природу пони, Блекджек?
— Сейчас не подходящее время, Крупье, — отрезала я. — Я только что наблюдала, как едва не убили моего самого близкого друга. На носу хренов конец света. Ты знаешь, что Когнитум совсем ебанулась.
— Возможно. А может, она именно то, чего мы сейчас заслуживаем, — возразил он, продолжая напряжённо всматриваться в экран. — Две сотни лет жестокости и резни. Две сотни лет, а мы всё ещё продолжаем воевать. Я видел всю ту же резню, что и ты, Блекджек. Неужели судьба этого мира, это так и продолжать оставаться постапокалиптическим кошмаром?
— Конечно же нет. Мы делаем его лучше! — резко возразила я.
— Так же, как это делала Луна и Министерства? — спросил он, стуча по клавишам. Я могла бы отдёрнуть его, но если я это сделаю,
— А что на счёт того, что пытаюсь делать я, Крупье? Я стараюсь сделать мир более хорошим местом. И если я остановлю Когнитум от исполнения её планов, это определённо стало бы большим плюсом в мою пользу, — закричала я, стараясь не думать, насколько это безнадёжная затея.
— Она — то, что мы заслужили! — рявкнул он и, отвернувшись от экрана, поглядел на меня. В его взгляде застыла тоска. — Мы облажались. Мы всё просрали! Мы заслужили, чтобы нами правило чудовище вроде неё. Чтобы она покарала нас за то, что прошло уже два столетия, а мы так ничего ни не исправили!
Я вздохнула и потёрла лицо. Похоже, Эхо слишком много времени провёл рядом с Голденбладом.
— Это не тебе решать. И не мне. Но никто не заслуживает жизни в дерьме. Ни я. Ни ты. Ни даже Когнитум, даже если она всё это заварила. Всем пони нужен шанс на лучшую жизнь, а если они упустят его, им нужно дать ещё шанс. Никто не заслуживает худшей жизни. Никогда.
Некоторое время он смотрел на меня и я не могла понять: удивление я у него вызываю, или жалость. Возможно и то, и другое.
— Как тебе это удаётся, Блекджек? Одновременно быть такой правильной и неправильной? — Он прекратил печатать и сел, закрыв глаза. — Я просто хотел жить, Блекджек. Я не хотел раствориться в небытии. Я чувствовал приближение этого ещё до того, как мы покинули Девяносто Девятое. Словно медленное смертельное кровотечение. — Он взглянул на меня и его лицо страдальчески дёрнулось. — И я знал, что ты простишь меня. От этого всё становилось намного проще, и намного хуже.
— Да уж, ну… я выжила. Я здесь. И сейчас у тебя есть очередной шанс поступить правильно, — ответила я, вглядываясь в его глаза, наполненные отчаянием. — Помоги мне остановить запуск Горизонтов.
— Я… — он запнулся.
К этому моменту у меня уже был немалый опыт по части посторонних вторжений в мою голову. Как это не пчельно, но я стала экспертом по внешним источникам, проникающим в мой разум. Начиная от неустанного давления Богини и машин, играющих с восприятием, и заканчивая сверхъестественными заморочками у меня в мозгу, у меня не было недостатка опыта в обращении со всем, что пыталось установить контакт с моей головой. Поэтому я оказалась не настолько потрясена, как должна была бы, когда раскатистый бас жеребца прогрохотал:
«НЕТ! ГОРИЗОНТАМ НАДЛЕЖИТ ВЫСТРЕЛИТЬ! ПОЖИРАТЕЛЬ ДУШ ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ!»
Это сбило меня с ног и достаточно было бросить один взгляд на Эхо, чтобы понять, что он тоже это слышал. Жеребец свернулся в позу эмбриона, а из его жёлтых ноздрей капала кровь.
— Слишком громко! — одновременно и подумала, и выкрикнула я.
«ОЙ. ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ. Я ПОПРОБУЮ ПОНИЗИТЬ ГРОМКОСТЬ» — извинился голос чуть менее гулко. «КАК СЕЙЧАС?»