Горизонты
Шрифт:
Они остановились перед столом, и вперёд вышел их лидер в традиционных пластинчатых доспехах Роамани. Жеребец левитировал свиток и начал зачитывать положения мирного договора, а мой взгляд в это время выхватывал из толпы различных пони. В одном месте я разглядела Чарити и Крышечку. Чуть поодаль стоял Большой Папочка. Брутус был одним из стражников. Глори носила броню Шедоуболтов, а П-21 — униформу Королевской Стражи.
— Зебры признают свою вину в подстрекательстве и развязывании войны. И молят о прощении за это, — продолжал громогласно вещать глашатай; зебра смотрел прямо перед собой, поигрывая желваками. — Народ Эквестрии
Я по очереди оглядела всех Министерских Кобыл. Беременная Эпплджек. Усталая Твайлайт. Ликующая Рэрити. Голденблад, улыбающийся мне со своего места позади трона. Мир. Процветание. Тысячелетнее правление Принцессы Луны. Сон, ставший явью.
— Народ зебр признаёт свою вину в неправомочном использовании древнего суеверия с целью пропаганды. Зебры официально признают, что Принцесса Луна не является существом, известным как Найтмер Мун, и молят о прощении за нанесённую ими обиду, — пробубнил жеребец. — «Могла ли я создать Пустошь в качестве рассказа у себя в голове? Как способ отвлечься от ужасов войны? Как место, куда я могла бы сбежать на время, независимо от того, насколько разорительной стала война?» — Народ Эквестрии прощает эту обиду, при условии, что народ зебр дозволит арбитрам пони удостовериться, что эта ложь навеки вымарана из легенд и преданий зебр. — Я рассматривала глубоко опечаленную Секаши, выглядящую так, будто её друга приговорили к смерти.
Здоровая Эквестрия. Единая Эквестрия. И кто знает, каким может быть будущее?
— Зебры признают свою вину в массовом убийстве невинных жеребят Литлхорнской Резне, — сказал жеребец, его голос был тусклым и тяжелым. — Пусть их преступления навсегда останутся запечатленными в истории. Пусть они каждый год будут передавать нескольких собственных жеребят на переобучение жителям Эквестрии в качестве расплаты за это зверство.
Я резко выпрямилась, прерывая жеребца, зачитывающего условия договора.
— Что? — пробормотала я.
— Это совершенно уместно после всего, что они сделали, — прошептал Голденблад у меня за спиной. А затем сказал в полный голос: — Возможно, мы должны пропустить этот этап, и сразу перейти к подписанию.
Я наблюдала, как документ был передан Флаттершай, которая почти сияла от удовольствия, подписывая его. Затем две зебры выступили вперед, чтобы также подписаться, представитель племени лекарей — Менди — была первой. Ивовый венок, венчавший её голову, четко обозначал статус прелата. Затем документ передали Эпплджек. Затем назад…
И всё это время я напряженно думала. Было ли вообще возможным, чтобы Цезарь сдастся? Да. Я всегда знала, что это потребует от него серьезных изменений во внутренней политике, чтобы провернуть подобное, но это было возможно. Как и все лидеры, он сделает то, что должен, чтобы удержать трон, хотя это унижение ляжет на него тяжким клеймом позора до неизбежного конца его дней. И признают ли они, что называть меня Найтмер Мун было чистой воды пропагандистским вздором? Возможно.
Но сможет ли моя сестра принять то, что жеребят зебр будут отрывать от семей для отправки на идеологическую обработку в Эквестрию?
Нет.
Я смотрела на документ, который передавали туда-сюда, ставя подпись за подписью. Это было несправедливо! Вот как всё это должно было закончиться. Конец войны. Триумф Принцессы
Всё то, чего я никогда не заслуживала.
Я посмотрела в окно на сияющий самоцвет, коим была Эквестрия… самоцвет разбитый и растраченный в войне. Это была хорошая земля, всё было по-другому. Я должна была быть достойна править ею.
Я не была.
Но если это был сон, то как тогда завершить его? Сон может длиться и длиться, с легкостью растягиваясь на тысячу лет, или даже больше. Я наблюдала, как Твайлайт подписывается с усталой улыбкой удовлетворения, как документ передается следующим двум зебрам. Отказаться подписать? Но я должна. Это был мирный договор. Если я откажусь подписать, сон продолжится, застряв на этом моменте.
Делегат Роамани, последний, подписался. И затем документ оказался передо мной. Все смотрели на меня. Мой народ. Моя сестра. Мои Министерские Кобылы. Мои друзья. Все смотрели на меня, ожидая, что я буду той самой хорошей Принцессой, которой я хотела быть. Полностью заменить собой Селестию…
Если только. Я левитировала перо. Внизу, в конце была строка обозначенная «Принцесса Эевестрии». Если только… если только…
Я пробила пером пергамент. Сухой звук, с которым я разорвала его, был подобен крику в комнате, погрузившейся в молчание. Затем я поднялась на ноги, и пророкотала старинным голосом для обращения к своим подданным:
— Вы думаете, что это мизерное предложение достаточно!? Не видать вам мира! По крайней мере, до тех пор, пока хоть один из ваших проклятых сородичей разгуливает на свободе! Для вас будет только война! Для вас будет только бойня! Вам не будет прощения, только лишь полное уничтожение!
Комната взорвалась криками. Криками Министерских Кобыл, разъяренных тем, что я отбросила мирный договор. Криками беспокойства от моей сестры… моей чудесной, доброй… сестры… Вопли и проклятия от зебр. Молчание от Голденблада.
Сейчас это уже не важно. Сон мог мог кончиться лишь в двух вариантах: свержение Принцессы Луны или тотальное уничтожение в огне жар-пламени.
Так или иначе, но мечта об Эквестрии Принцессы Луны была мертва.
* * *
Вынырнув из галлюцинации, я изумилась и потрясла головой при виде разлетающихся во все стороны осколков генератора щита П.Р.И.З.М.А., а из ствола дробовика поднимался дым. Мечта Луны… но этой мечты больше нет, и я вернулась теперь в свой кошмар. В тот, где я веду бой на теле огромного чудовища из-за грани. Чудовища, у которого есть защитники, и это не только лишь орды мехаспрайтов. Жижа из плоти собралась в массу ужасающих, наползающих на меня со всех сторон, снующих штук.
Находящийся слева от меня полицейский дробовик выстрелил дюжину раз, посылая стреловидные заряды в клыкастые пасти. А справа Долг и Жертва проделывали дыры в лицах безлицых. Меч рассекал воздух передо мной, раз за разом аккуратно разрубая равнодушную плоть. Какая разница. Я не могла победить этих противников лишь пулями и мечом. В отчаянии я воплотила одновременно заклинание пуль и щитовой фиговины, которую пыталась сотворить ранее, и от меня разошлась сфера сверкающей белой энергии. Пузырь становился всё больше, отталкивая накатывающий, омерзительный прилив достаточно далеко, чтобы я смогла взлететь.