Горькая дольче вита
Шрифт:
Про Александра Настя ничего не знала, кроме того, что он мерзкий человек и придумал эту затею, втянув в авантюру всех остальных. «Генератор идей», так называл его Егор. Значит, вполне мог сгенерировать еще одну идею. Под шумок избавиться от друга. Мотив? Егор был очень обеспеченным человеком, а дядя Саша при первой их встрече заявил, что обычно должен всем. Значит, вполне мог занять у друга деньги и не захотел отдавать долги.
Жаль, что она не успела расспросить Егора о друзьях. Было бы у нее больше информации, возможно, она поняла бы, кто заказчик.
Ближе к вечеру объявился полицейский,
Настя заперлась в спальне и рухнула на кровать. Слезы катились из глаз. Сердце словно опустело, в душе остались только горечь и невыносимая тоска.
– Не может этого быть. Не может этого быть. Не может этого быть, – шептала она, вытирая слезы. Она знала Егора всего три дня, но испытала за это время столько эмоций, такой накал страсти, который за жизнь не пережила. Сердце с самого начала тянулось к нему, невзирая на препятствия, которые постоянно выстраивались на пути.
Верить в то, что Егора больше нет, не хотелось. Настя решила ждать вопреки всему и докопаться до истины. Найти заказчика стало ее навязчивой идеей – идеей фикс. Ни о чем больше она думать не могла.
Да, она виновата в гибели Егора и никогда себе этого не простит, но он погиб случайно, вина ее лишь косвенная. Заказ она не выполнила, отказалась от убийства, и здесь ее совесть чиста. Она ныряла бы до посинения и вытащила бы его, спасла, если бы Егор не вынырнул сам. Настя это знала наверняка. Заказчик об этом не знает. Он думает, что Настя выполнила заказ, и радуется, что у него все получилось. Падаль такая!
Интуиция подсказывала, что заказчик не успокоится не достигнутом. Теперь самой Насте угрожает смертельная опасность, но вычислить Иуду хотелось не поэтому. Желание ее было по-женски импульсивным: найти сволочь и плюнуть в рожу. Ради памяти Егора найти. И расцарапать подлую рожу в кровь. А потом сдать негодяя друзьям со всеми потрохами, раскрыть им глаза на мразь, которая затесалась в их круг и втайне вынашивала кровавые планы. Дальше пусть сами разбираются, как поступить.
Кто же? Кто? Кто? Настя пыталась размышлять, но получалось плохо. Эмоции заслоняли все вокруг. Одно было очевидно: у заказчика при себе два телефона, одним он пользуется постоянно, другим – для отправки эсэмэс. Это в Москве телефон, зарегистрированный на чужое имя, можно купить без проблем, на Кипре – вряд ли. Значит, заказчик привез телефон с собой из Москвы. Конечно, есть большая вероятность, что он уже избавился от аппарата, но интуиция подсказывала, что он еще раз воспользуется им.
Неожиданно в голову пришла сумасшедшая мысль. Последнее эсэмэс она не удалила, номер остался в памяти телефона. Она взяла сотовый Ханны, набрала номер заказчика, положила телефон на кровать и вышла в гостиную.
У Коноплянова звонил телефон. Александр полез в карман, достал мобильник и выругался, сунув его обратно в джинсы – звонил совсем другой аппарат. Коноплянов состроил недовольную мину и полез в карман рубашки. От ненависти у Насти потемнело в глазах, и она ринулась к дяде Саше.
– Сволочь! Я тебя ненавижу! –
– Одурела! Сбрендила! – орал Александр. – Уберите от меня эту психическую!
Натали с Карамзиным бросились на помощь и пытались оттащить Настю. Она вырывалась и снова налетала на рыжего гада, пытаясь вырвать у него мобильник. Сотовый выпал из его руки и завертелся на полу юлой.
Настя нагнулась и схватила аппарат.
– Вот! – показала она всем. – Вот он!
Друзья Егора ошарашенно пялились на телефон и явно ничего не понимали. Мобильник продолжал трезвонить. Настя взглянула на дисплей и округлила глаза. На экране высвечивался знакомый с детства номер и симпатичное лицо ее подруги Маринки. Она держала в руках свой собственный телефон, который Коноплянов отобрал у нее перед поездкой!
– Чума болотная! Я сам собирался тебе телефон вернуть! Устроила, понимаешь, битву. Накинулась из-за какого-то говенного мобильника, с которым в приличном обществе стыдно показываться, – обиженно сказал Александр, потирая щеку, на которой остались отметины от Настиных когтей. Волосы у него торчали в разные стороны, и выглядел он страшно нелепо. – Я твой мобильник с собой на Кипр взял на случай, если вдруг кто-нибудь из близких вздумает тебя разыскивать. Может, ответишь? Успокоишь, что с тобой все в порядке. А то твоя Марина задолбала уже звонить. Третий раз мне нервы портит.
Настя кивнула и скрылась в спальне. Ее душили смех и слезы. На кровати лежал телефон Ханны и вибрировал. Она поднесла его к уху и услышала знакомое: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети». Отключив айфон Ханны, Настя поднесла к уху свой старенький мобильник.
– Мармеладовна! – заорала Маринка в трубку. – Наконец-то! Я думала, ты никогда меня не простишь. Весь маникюр себе испортила, пока пыталась до тебя дозвониться. Уже собиралась брать тачку и ехать к тебе на квартиру через весь город, выковыривать тебя из депрессии. Слушай, Мармеладовна, я так тебя люблю! Ты прости меня, а? Что-то не то я ляпнула, по-моему.
– Я тоже тебя люблю, Марин, – улыбнулась Настя. – Ты меня тоже прости. По-моему, это я ляпнула что-то не то.
– Вот и помирились! – обрадовалась подруга. – Как ты?
– Не волнуйся, со мной уже все хорошо. Никакой депрессии, – смахнув слезинки с ресниц, сказала Настя. – Я тебе на днях позвоню, ладно? Забуримся в какой-нибудь гламурный ресторанчик и оторвемся по полной программе.
– Так чего ждать, можно прямо сегодня! Я угощаю. Заодно отметим наше примирение. Я так по тебе соскучилась, Настена!
– Сегодня я не могу. Я не дома.
– Мармеладовна, ты меня пугаешь! Как не дома? А где ты в таком случае?
– В свадебном путешествии, – сказала Настя. В трубке повисло молчание.
– Где ты? – ошарашенно переспросила Маринка после долгой паузы. – Ты что, со своим говном помирилась? Или у тебя бред?
– Нет, с Алешей я не помирилась. Я встретила другого замечательного человека, которого полюбила. Это долгая история, Марин. Вернусь через пару дней и все тебе расскажу. А сейчас мне пора. Целую.