Горькая любовь, или Она не ты.
Шрифт:
– Елизавета Максимовна, не расскажете про своё детство? – она едва не поперхнулась – вот это переходы!
– В моём детстве нет ничего необыкновенного, – попыталась она отвертеться. – Всё как у всех!
Но мужчина начал задавать вопросы, и незаметно для себя Лиза разговорилась.
У них получился настоящий диалог – она рассказывала, Роман подхватывал, добавляя что-то из собственных воспоминаний, потом оба смеялись над забавными случаями – у босса их оказалось не меньше, чем у неё. Вообще, в детстве он был настоящим сорванцом – если верить рассказам.
Лиза украдкой любовалась
Оказывается, страшный босс может быть вполне нормальным человеком, если забывает, что он начальник, и все обязаны выполнять его приказы.
Вечер пролетел незаметно, оба опомнились лишь тогда, когда стрелки на кухонных часах показывали полночь.
– Вот это мы засиделись! Вам пора ложиться спать, да и мне ещё через всю столицу рулить, – огорчился Роман, представляя долгую дорогу домой: пока доедет, пока то да сё – через четыре часа вставать и выдвигаться обратно в Москву. Или, как вариант, позволить себе поспать на пару часов дольше, но потом собрать все пробки и опоздать к началу рабочего дня.
– Действительно, – Лиза посмотрела на циферблат, потом на погрустневшего мужика и, сама не ожидая от себя, выпалила, – А вы оставайтесь! Одна же комната свободна, зачем куда-то ехать, чтобы через несколько часов снова садиться за руль?
– Вы уверены? – Роман не верил своим ушам – девочка озвучила его собственные мысли. – Я думал, что после предыдущего раза вы не захотите остаться со мной на ночь под одной крышей.
– Ну, – Лиза смешно сморщила носик, – надеюсь, вы не планируете ночью гулять по квартире, в чём мама родила? А если я подопру дверь стулом, то можете и погулять, мне это не помешает, я обычно сплю очень крепко.
– Договорились, – улыбнулся Роман Александрович. – Постараюсь убедить своё подсознание, что нам с ним незачем гулять по ночам. И на всякий случай тоже подопру дверь стулом.
Оба рассмеялись.
Ночь прошла спокойно, Лиза, как заснула в своей комнате в одиночестве, так и проснулась – одна в кровати. И стул, который она спинкой подставила под дверную ручку, никуда не делся.
– Доброе утро, – поприветствовал её Роман Александрович, когда девушка выглянула на кухню, ведомая вкусными запахами и звуком работающего телевизора. – Что предпочитаете на завтрак?
– Мне? – растерялась она. – Да я сама могу.
– Если уважаете тосты и яичницу, то тут хватит на двоих, – ответил мужчина и выгнул бровь, ожидая от неё ответа.
– Да, спасибо! – и перед Лизой, словно из воздуха возникла тарелка с яичницей.
– Обычно я сам не готовлю, – пояснил Роман Александрович, подбирая со своей тарелки растекшийся желток корочкой хлеба. – Но сегодня почему-то захотелось, и сам не заметил, как увлёкся. Хорошо, что вы не на диете, мне нравится, когда у людей хороший аппетит.
И пока Лиза хлопала ресницами, решая, что на это ему сказать,
Лиза тихо хихикнула – придумал же – связал рукава рубашки за спиной на пояснице! И верно – как фартук. Только рубашка-то явно дорогая, жалко такую пачкать.
– Не нашёл ничего другого, – проследив за её взглядом, произнёс Роман Александрович. – И так как из меня ещё тот кулинар, то решил подстраховаться – в отличие от рубашек, запасных брюк у меня здесь нет. Ну всё, Елизавета Максимовна, я убегаю. И спасибо за хорошую компанию и тёплый вечер!
Роман покинул подъезд, сел в машину и повернул зажигание. Урча мотором, автомобиль плавно вырулил на проспект и влился в поток машин.
На душе было удивительно легко, настроение прочно стояло на отметке «супер!». Роман не мог сказать, когда за последние полгода он чувствовал себя настолько отдохнувшим.
«А забавная девчонка, – мелькнуло при воспоминании о прошедшем вечере. – Детство было не самое шоколадное, но смотри ж, рассказывая о нём, ныть и жаловаться не стала. Обвинять тоже никого не пыталась. Всё с юмором, легко и без злости. Это замечательно – значит, будущая суррогатная мама не склонна к истерикам, фрустрации и вообще – оптимист. Моему малышу повезёт – будет расти в комфортных условиях, без эмоциональных качелей».
День пролетел незаметно, причём Роман успел сделать столько, что вечером сам этому удивился. Что значит, с самого утра хорошее настроение, когда никто мозг не выносил!
– Роман Александрович, вам что-нибудь ещё нужно? – в дверном проёме мялась Марина.
Надо же, как качественно он её тогда напугал – теперь без его разрешения секретарь не решается покинуть офис, хоть рабочий день завершился уже час назад!
– Нет, Марина, ничего не надо. Расписание на завтра я получил, ознакомился, пометки отправил обратно, утром сразу внесёте коррективы. А сейчас идите домой!
Обрадованная секретарша процокала каблуками на выход, а он завис, сообразив, что придётся ехать в огромный дом, где его никто особенно не ждёт. Дома только прислуга – охранник, горничная и повар, но это не то. Даже кота нет. Или собаки. Уж они бы его встретили так, как давно не встречает жена…
Завести, что ли?
Нет, куда ему кота, тем более, собаку? По целым дням на работе, кто ими будет заниматься?
А жаль, с животными дом уютнее. С животными и детьми…
Сейчас же его никто не ждёт. Никто, с кем можно поделиться радостью, кому было бы интересно его выслушать и в свою очередь рассказать, как прошёл собственный день. Кто мог бы вместе с Романом порадоваться, что сделка с Прайм-Тайм принесла компании существенную прибыль, и Сам сегодня в телефонном разговоре выразил Роману признательность. Ника на съёмках, и даже звонить запретила. Мол, отвлекает от творческого процесса. Или отдыха после тяжёлого дня. Впрочем, будь она в Москве, про сделки и настроение мужа слушать всё равно не стала бы. Он пробовал – не интересно, говорит. И отворачивается или уходит в свою спальню, фыркая, как рассерженная кошка.