Горькая правда
Шрифт:
— Спасибо, ты тоже, — отвечаю и смущаюсь, потому что мне кажется, что я ляпнула что-то не то.
Он подмигивает, и тут я понимаю, что мой дом остался далеко позади.
— А куда мы едем? — говорю растеряно.
— Ко мне, — говорит спокойным ровным голосом, — ненадолго.
Я напрягаюсь, ищу в рюкзаке телефон. Вспоминаю, что оставила его на тумбочке у Маринки. Вот же дура! Тем временем Стас паркуется, обходит машину и открывает мне дверь.
— Я,
Стас рассматривает меня внимательно, сканируя своим взглядом, как будто проникая им в душу. Я смущаюсь и опускаю глаза.
— Я тебя не обижу. Не бойся меня, — берёт меня за руку и уверенно тащит к себе. Я лишь улавливаю название улицы и номер дома, запоминая зачем-то.
В квартире никого, кроме нас. Стас подталкивает меня рукой в спину, приглашая войти, уже стаскивая с меня куртку. Он подходит ко мне, обрушиваясь на меня с поцелуем: нежным, страстным, таким от которого порхают бабочки в животе, а ноги подкашиваются. Я растворяюсь в этом поцелуе, впервые получая удовольствие от танца языками. Он хватает меня за бедра, унося в спальню, заваливается на меня. Но под тяжелым весом, я как будто очнулась. Резко пытаюсь его оттолкнуть, но он лишь сильнее вдавливает меня в кровать, упираясь твердым членом.
— Может, обойдемся без этих игр? — говорит он хрипло.
— Пожалуйста, отпусти меня, — пугаюсь его помутневшего взгляда зеленых глаз.
— Значит, с играми, — отвечает он опять непонятной для меня фразой.
Он стягивает с меня кофту, футболку силой, оставляя меня в одном бюстгальтере. Я вырываюсь, кричу, молю этого не делать, но не слышит, лишь ухмыляется дьявольской улыбкой. Он берет веревку и завязывает мои руки над головой. Крепко. Так, что я не могу вырваться. Я брыкаюсь, ударяя его в живот. Но ему не больно. Разные весовые категории — это я прекрасно понимаю.
— Ты будешь молить меня взять тебя. Пока ты этого не сделаешь, я тебя не трону, — сказал он ровным голосом, выйдя из комнаты.
Я так и осталась лежать в одном бюстгальтере и джинсах, привязанная к кровати, я подтянулась руками к веревкам, присела, пытаясь развязать узлы зубами. Но Стас вернулся слишком быстро с бутылкой шампанского и двумя бокалами. Он открывает бутылку, разливая шампанское.
— Tabuchi Lambrusco. Тебе понравится, у него приятный вкус, — голос все такой же ласковый, — за хорошую игру!
Он поднес ко мне бокал, заставляя выпить жидкость с пузырьками. Я не сопротивлялась, решив, что алкоголь поможет мне стать смелее. А еще я впервые пробовала шампанское, но не замечала вкуса.
Стас начал меня раздевать, медленно стягивая джинсы, затем трусики и бюстгальтер. Я не сопротивлялась, понимая, что это бесполезно. Участки кожи, где Стас касался меня, непроизвольно покрывались мурашками. Горели.
— Зачем ты это делаешь? — спросила я, заглядывая к нему в глаза.
— Затем же, что и ты, — я снова не поняла ответа.
Он взял в руки перо, невесомое, чуть
— Пожалуйста, отпусти меня! — молила я, повторяла миллион раз, но он лишь отрицательно мотал головой, продолжая свою сладкую пытку.
Он наклонился близко к моей промежности, и подул на клитор, я сжала ноги. Но он рукой раздвинул их, продолжая касаться только пером. Я понимала, что происходит что-то ненормальное, мое тело стало сотрясаться, а мозг отключился. Так я получила свой первый настоящий оргазм. Я закрыла глаза, прочувствовав пик наслаждения. Непроизвольно с мои губ сорвался стон, а Стас лишь ухмыльнулся.
Мне хотелось расплакаться, но я не делала этого, заставляя себя быть сильнее. Стас стоял и продолжал ухмыляться.
— Хочешь меня?
— Нет! — крикнула я, ощущая его злой взгляд на себе с закрытыми глазами.
— Ненасытная кошечка, — ухмыльнулся и ушел. Я вновь пыталась зубами развязать веревки, от которых на руках уже остались ноющие красные следы.
Спустя полчаса он повторил всё то же самое: взяв перо, довел меня до оргазма. Но я лишь стиснула зубы, умоляя меня отпустить. Он злился, он ждал, когда я попрошу меня взять. Третий раз он повторил свою сладкую пытку, используя кожаный ремень. Ласка была грубой, но мое тело откликалось и на нее, заставляя вновь сотрясаться от оргазма. Он не дал мне отдохнуть, принялся ласкать снова, только теперь в его руках оказалась кисточка. Испытав четвертый оргазм, я готова была сдаться, но молчала. А он злился, в его глазах была похоть и гнев.
Он вышел, хлопнув дверью, а я от усталости прикрыла глаза и задремала, не в силах ему больше противиться. Из моей дремоты меня вывело касание его рук. Подушечками пальцев он нежно провел по моему лицу, спустился к шее, а потом потрогал сосок, который затвердел под его жарким прикосновением, но я упорно делала вид, что сплю, не желая просыпаться. Он развязал мне руки и ушел в ванную.
Я спрыгнула с кровати, на ходу одеваясь в свою кофту и джинсы, не беспокоясь о белье, пулей вылетев из подъезда, я бежала к своему дому, увидев утренний автобус, я прыгнула в него. Через минут двадцать я была дома, рыдающая на плече мамы, и не в состоянии произнести ни слова.
Потом будет заявление в полицию, адвокат, объясняющий, почему его трудно будет посадить. Тогда я уже не могла этого больше выносить, особенно под взглядом отца, который явно не верил моему рассказу. Я подписала бумагу, чтобы все вопросы решались без меня, и старалась забыть. Я даже не хотела знать, как его нашли, какая у него фамилия, кто он. Просто Стас. Стас из прошлого. Самая страшная и самая приятная ночь.
Позже будут страхи, непонимание, самокопание. А что, если бы я не села к нему? Обидели бы меня те парни или только пугали? А что, если бы я себя не сдерживала и отдалась ему, отпустил ли бы он меня сразу? А что если…