Горькая сладость. Часть 1
Шрифт:
Мы вошли в столовую, и парни усадили меня за “свой” столик, где уже сидели 2 девушки и рыжий парень из другого класса.
Алексей кинул свой рюкзак на пустое место.
— Ну вот, познакомьтесь! Марина, это наша «банда». Девчонки — Рита, кивком указывает на кареглазую девушку с темным каре, Наташка — на симпатягу с мелированием, они — из медицинского. А это наш друг — Федя, будущий физик-ядерщик.
Ребята поднимают на меня глаза. Дружелюбно смотрят
— Куда поступать собираешься? — спрашивает Наташа.
— Хочу в архитектурный, на урбанистику и дизайн, — отвечаю я Наташе.
— Это
— Отсталая, — вклинивается в разговор Федя, — это ведь что-то с градоустройством связано? Не ошибаюсь?
— Правильно все, урбанистика-это система различных систем города. В двух словах, где и что нужно разместить, чтоб жителям было красиво, удобно и комфортно. Только у нас в стране это не очень развито, — объясняю я.
— О, значит уникальная у тебя будет специальность, — мечтательно говорит Рита.
— Так, кто что будет? Вы че себе ничего не взяли? Нас что ли ждали? — кричит Илья, облокачиваясь на мое плечо, открыто улыбаясь всем.
— Сирена, — обращается ко мне, — тебе морковки или яблок погрызть принести? — спрашивает Алексей, — я, пожалуй, готов сегодня, в виде исключения из правил за тобой поухаживать. Цени!
— Да я вроде не белочка, чтобы морковкой и яблоками питаться? Я вообще-то нормальную еду ем, — усмехаюсь я.
— А вот напрасно, — парирует Алексей с улыбкой, — станешь толстой, некрасивой и рыхлой, если будешь жрать все подряд, — ржет он.
— Алешка, ну какой ты добрый и заботливый — отвечаю я, и мы все смеемся.
Обед пролетел незаметно, за обсуждением одноклассников и учеников с потока. Ребята, просто показывали девчонку или парня, и выдавали про них все что знали и свое отношение к ним. С этой пятеркой было легко, но на язык им я попасть бы не хотела. Хлестко и едко характеризовали всех. Выяснилось, что у Савелеева — отец геолог, он перевез в N-ск семью, и неплохо устроился на дивидендах от купленных в лихие 90-е акциях. Алексей, наследственный чиновничий потомок, ничего выдающегося, но «теплая» должность после окончания любого института ему уже была обеспечена, а о безбедном существовании давно позаботился дед и отец. Рита и Наташа, дружат с детства — и им сам Бог велел идти в медицину, так как они из семей потомственных врачей. Ну а Федя…это кладезь ума, и на этим все сказано. Федор-ходячая энциклопедия, и совсем не зануда, сын профессора-физика.
Девчонки, рассказали мне, что Варя, которая назвала меня мышкой, отличница. Лучшая ученица из девушек в потоке, очень ревностно охраняющая свои позиции лидера. Дочь-очень обеспеченных родителей, владеющих сетью салонов красоты и имеющая виды на Илью. Только Илюха, равнодушен к ней, вот она и бесится. Илья — улыбчивый повеса, любит-всех девушек. Девочки из класса начнут со мной общаться, после того, как Варя соизволит меня заметить и заговорить. Это такой негласный закон, испытание безразличием называется.
Сильно я не расстроилась. В конце-концов, себя никому навязывать не собиралась, я сюда пришла учиться.
Также я узнала, что Федору и Илье, исполнилось 18 лет в декабре — и они ездят в лицей на авто. И таких ребят больше половины в классе. У Алексея, день рожденья в апреле, и новенький синий ауди уже ждет не
Про себя я не стала много распространяться, рассказала, что живу в закрытом поселке с отцом, который не так давно объявился в моей жизни, соизволил мне помогать. Ребята тактично закивали, не задавая дополнительных вопросов.
Мы обменялись телефонами и отправились по домам. «Домой», я поехала на такси
Вот в такое место я попала….В целом день прошел неплохо.
Дома я снова была одна. Судя по кухне приходила Тамара, потому что на плите была приготовленная еда.
Я поела и отправилась в свою комнату учить уроки. Завтра геометрия…буду позориться.
Вечером я позвонила маме, валяясь на кровати рассказала о первом дне в новой школе. Решили, что я — молодец, все прошло неплохо.
Затем спустилась вниз, и на кухне повторила свой рассказ о школе отцу и Ларисе.
Лариса, как мне показалось, не горела желанием набиваться мне в подружки и становиться заботливой мачехой. Она заняла позицию — я не враждую с тобой, ты — сыта, одета, обута, а любить я тебя я не обязана. Да мне это и не нужно.
Дмитрий, после моего рассказа о лицее одобрительно покивал головой, и в очередной раз повторил: «Все будет нормально. С завтрашнего дня у тебя начинаются подготовительные курсы в институте, и репетитор по алгебре — геометрии. Некогда расслабляться»
«Это уж точно», — подумала я.
Глава 4
Подготовительные курсы…
Курсы и репетитор…Моя-каторга.
Мало того, что половину из сказанного лектором на подготовке в ВУЗе я просто не понимала, так лектор еще и оказался моим личным репетитором.
Одним словом, каждый день, с понедельника по пятницу я ездила в архитектурный. Два раза в неделю — подготовка ВУЗовская, и три для в неделю личные пытки с Людмилой Николаевной, милой пожилой женщиной с железным стержнем внутри, и огромным желанием привить мне любовь и знания к математике. Не буду описывать, какой дебилкой я себя чувствовала, оставаясь один на один с этой святой женщиной, которая спокойно готова была повторять одно и тоже многократно, разжевывая мне основы алгебры и математического анализа, пытаясь протолкнуть в мое сознание накрест лежащие углы и теоремы по планаметрии. Она меня “мучила” изощренно, до холодного озноба и горячего пота, струявшегося по лбу. А после 1,5 часовой пытки три раза в неделю, еще и задавала задание на дом, которое я с упорством мазахиста пыталась делать самостоятельно, не сдирая решение и ответы из инета.
О Боги, сколько мне это стоило сил…
Почти месяц я ощущала себя инопланетянкой, которую зачем-то выбросили на Землю, не вручив инструкцию по эксплуатации этой планеты. Иногда мне казалась, что Людмила Николаевна ведет монолог исключительно сасма с собой и просто смотрит на меня, как на пустое место, или говорит на финском. Потому что я совсем ничего не понимала из сказанного ей, и глупо улыбалась, глядя в ее «добрые» глаза. Наверное, в эти моменты Людмила Николаевна, считала меня самой тупой на этой планете. А что делать? Я — не сдавалась, и продолжала самоотверженно накладывать на себя эпитафию.