Горький мед, сладкий яд
Шрифт:
– У тебя что, голова кружится? – спросил, подходя, Сергей.
– Ничего у меня не кружится… – она снова села и посмотрела на Сергея и Нелю Викторовну. – Вы что с глазами понаделали? Серега, это что, теперь писк такой, чтобы глаза по всему лбу были? И чего кровать такая высокая? Как же я с нее слезу? Нет уж, я лучше лежать буду, а то упаду еще…
– Лежи, лежи, – Сергей повернулся к Неле Викторовне. – Она еще с часик вам здесь сказки порассказывает. Это нормально после тиопентала.
– Я знаю, – кивнула Неля Викторовна.
Сергей ушел. Ника лежала тихо около получаса, потом уткнулась лицом в подушку и расплакалась.
– Деточка, что с тобой? Плохо?
– Ничего мне не плохо… Влада нет, и я соскучилась… Что я скажу ему, когда он приедет?
– Успокойся, все будет в порядке.
– Ничего не будет… Вы же не знаете, что у меня теперь ребенка не будет… Они говорили, что я еще молодая, что еще будут дети, а я этого хотела… Что мне теперь делать?
– Влад все поймет, не бойся. У вас обязательно будут дети.
– Я так его люблю… почему же я его всегда так мучаю? Господи, ну почему я такая бестолковая? Как же ему со мной тяжело…
– Кому?
– Владу. Вы не знаете, как ему со мной тяжело. Вы даже не представляете! – Ника села и почти осмысленно смотрела на Нелю Викторовну. По щекам текли крупные слезы. – Я его с первого дня мучаю… Я не хочу, это так получается… Он так хотел этого ребенка… Я хотела… Скорее бы он приехал! Я с ума без него сойду!
Неля Викторовна уложила ее на место. Ника закрыла глаза и почти успокоилась. В палату вошли Лазарев и Сергей. Лазарев осмотрел Нику, пощупал живот и сказал, что все нормально. Сергей несколько минут посидел с Нелей Викторовной и поехал за Никиной матерью.
Через час Ника полностью пришла в себя. Она открыла глаза, поморщилась от бьющего в окно солнечного света и спросила, садясь:
– Давно я здесь, Неля Викторовна?
– С утра. Сейчас двенадцать.
– Господи, как во рту сухо, словно песка насыпали.
– Попить хочешь?
– Хочу. А… это все давно закончили? – у Ники глаза наполнились слезами. – Я что-то плохо помню, что было. Мы с Серегой приехали сюда. Какая-то медсестра нас сначала пускать не хотела, потом провела к Валерию Федоровичу в кабинет, потом он пришел, начал что-то спрашивать, а я выключилась, – она взяла стакан с водой и, сделав несколько глотков, продолжала: – Потом я в себя пришла, а все уже в масках. Я ужасно испугалась, кажется, начала плакать, а Валерий Федорович сказал, что дети у меня еще будут и бояться нечего. Мне сделали какой-то укол, и я уснула. Потом вроде бы Серега здесь был. Был? – она вопросительно посмотрела на Нелю Викторовну.
– Был. И Валерий Федорович был. Сказал, что все нормально.
– Я что-нибудь говорила? Мне вроде сны какие-то бредовые снились…
– Говорила. Это после наркоза. Такое часто бывает. Как ты сейчас себя чувствуешь?
– Почти нормально. Только голова какая-то тяжелая и живот немного болит, как при месячных.
– Сергей за твоей мамой поехал.
– Неля Викторовна, а я долго здесь лежать буду?
– Не знаю. Валерий Федорович скажет. Он еще попозже зайдет. Ты, главное, теперь не переживай. Все обойдется, все будет нормально.
– Жаль… жаль, что все так получилось, – тяжело вздохнула Ника.
Глава 6
Джейн устроила вечеринку для узкого круга. Завтра Владислав и Даниил уезжают домой. Даже Владислав, который в этот приезд был чем-то сильно озабочен, немного повеселел. Джейн была
Джейн возвращалась назад мимо библиотеки. Оттуда слышался голос Владислава. Он говорил по-русски, но не громко. Джейн поравнялась с открытой дверью и увидела, что Владислав разговаривает по телефону. Лицо его побледнело, брови были нахмурены. Заметив Джейн, он заулыбался, как тогда, когда она выходила из гостиной, только голубые глаза остались ледяными со стальным оттенком. Невольно Джейн обратила внимание на его руку, в которой он держал стакан с коктейлем. Он настолько сильно сжимал этот стакан, что у него побелели пальцы.
– Все ясно, – сказал он невидимому собеседнику. – Я звонил сегодня несколько раз, но ничего не выходило… Да… Да, конечно… Я буду завтра к вечеру. Я прошу тебя, сделай все, расшиби лоб, но чтобы она не переживала… Да. И принеси ей завтра утром телефон. Я перезвоню. Все, пока.
С последними словами стакан в руке Влада хрустнул и лопнул, осколки порезали ладонь и пальцы. Он бросил трубку в кресло и достал из кармана смокинга платок. Джейн ахнула. Только сейчас он заметил ее, а она поняла, что хотя Влад и смотрел в ее сторону, он так был занят своими мыслями, что не видел ее. Он виновато улыбнулся и перешел на английский.
– Прости, сестренка, – он всегда называл ее сестренкой, – стакан тебе раздавил.
– Ты сильно поранился? Идем в мою комнату, я дам тебе пластырь. Не беспокойся, Милли уберет все здесь.
Они пошли в комнату Джейн. В ванной она достала пластырь и йод и обработала порезы на руке Влада. Окровавленный платок он выбросил.
– Что-то случилось? – спросила Джейн, хотя не имела обыкновения вникать в его дела.
– Да, – он тяжело вздохнул, – с Никой. Она в больнице.
– Она заболела? – забеспокоилась Джейн. – Ей сейчас это совсем нежелательно. Ведь у вас будет ребенок.
– У нас не будет ребенка, – глухо ответил Влад, и по его лицу пробежала болезненная тень. – Вчера вечером она упала, наутро открылось кровотечение… В общем, все.
– А она? Она в порядке?
– Говорят, что уже в порядке.
– Влад, прими мои соболезнования. Это ужасно. Такая потеря. – Джейн было искренне жаль его.
– Спасибо, – он опустил глаза. – Давай вернемся к гостям.
Они вернулись в гостиную. Джейн поразилась тому, что Владислав продолжал улыбаться. Единственное, что в нем изменилось, – это взгляд. Голубые глаза стали такими же, как после смерти его брата Валентина…