Горький мед
Шрифт:
Скоро в этой беспорядочной толчее образовался центр, где в тесном чреве толпы на пятачке плясала Юлька. Весь вечер она пила бокал за бокалом, но не пьянела, а только мрачным неотрывным взглядом смотрела на молодых. И вот теперь, словно сорвавшись, кинулась в пляску. В своем фирменно-джинсовом костюме со множеством молний, заклепок и фирменных блях, со вздыбленной прической из черных, мелко завитых волос, она в каком-то конвульсивном экстазе дергалась под музыку, извиваясь, выламываясь всем телом, словно музыка терзала ее. Молодежь подбадривала, подзаводила ее дружными
8
Но не все еще гости гуляли на свадьбе. В самый разгар веселья, часов в десять вечера, перед домом Гуртовых на Пролетарской затормозила светлая «Волга» с шашечками. Из такси вышли Геннадий, двоюродный брат Марии, и жена его Вера. В руках она держала пышный букет белых роз.
— О, да тут пыль столбом! — закричал Геннадий, входя с женой во двор. — Принимайте гостей! А где молодые?..
Их появление было так неожиданно, что танцоры остановились. Да и музыка кстати оборвалась — кассета кончилась. На новых гостей смотрели как-то странно, молчаливо и выжидающе.
— Да вы что, своих не узнаете? — расплылся в улыбке Геннадий. — И, увидев в толпе Кирилла, помахал ему рукой. — Салют!.. А мы вот опоздали — Аэрофлот подвел. Зато с такси повезло, с ходу поймали… А что вы так смотрите? — обвел он глазами окружающих и невольно осмотрел свой костюм, оглянулся на жену.
Подвернувшийся тут же Копысов торопливо пошел ему навстречу с протянутой рукой:
— Здравствуйте, здравствуйте! Милости просим. Давно вас ждем.
Пожав Геннадию руку, он быстро увлек его в дом вместе с Верой. Но повел не в комнаты к накрытым столам, а на веранду, где, густо надымив, курили человек пять мужиков. И эти на веранде как-то странно смотрели на Геннадия, будто он явился к ним нежданным или не туда попал.
— Тут нужны уточнения, — непонятно бормотал встретивший его Копысов. — Здесь такие дела…
Геннадий обнял вошедшего следом Кирилла.
— Рад тебя видеть. А где Мария? Иван где? Что-то молодых не вижу. Где вы их прячете?..
Но Кирилл вдруг уткнулся ему в плечо и заплакал.
— Да ты что! — поразился Геннадий. — Что с тобой? Смотрю, ты уже хорошо поддал.
Жена его, интеллигентная и миловидная женщина, стояла рядом с немного растерянной полуулыбкой, держа в руках букет роз.
— Нету Ивана, нету его, Гена-а!.. — пьяно всхлипнул и затрясся Кирилл. — Ушел Иван, ушел от нас!.. Погиб!.. — Он буквально повис на шее Геннадия, содрогаясь от рыданий так, что тому пришлось за талию поддержать его.
— Да ты что! Что ты мелешь?.. — говорил Геннадий. Улыбка сошла с его лица. Недоверчиво, почти враждебно он оглядел этих окруживших его незнакомых людей на веранде. — Что у вас тут происходит?..
— Не просто, не так все просто… Да, сложная ситуация, — бормотал стоящий рядом Копысов. — Успокойся,
Геннадий и Вера с настороженными лицами сели на стоявшие у двери табуретки. Свой роскошный букет Вера положила на колени. За широким темным окном веранды после короткого перерыва снова заиграла музыка, но уже немного потише.
Стуча зубами о край стакана, Кирилл мелкими глотками пил воду, с трудом заглатывая ее. Слезы текли по его сморщенному лицу, мешаясь на подбородке с водой, льющейся через край стакана.
— Мария где? — уже начиная понимать, спросил Геннадий.
— Там, — вяло махнул рукой Кирилл. — Дома осталась с ним…
— А вы, значит, здесь веселитесь? — обвел их глазами Геннадий. Его тонкое породистое лицо потемнело, уголки крепко сжатого рта нервно вздрагивали.
— Не все так просто. Тут надо понять… — увещевающе заговорил Копысов. — Глупая молодежь, — он кивнул на окно, за которым гремело «Парижское танго». — Она веселится… Глупые еще, чего с них взять?.. А нам уж какое веселье… Все так неожиданно случилось. Поехал вчера утром в город, и вот разбился… Ирония судьбы, так сказать… Никто не знал, никого не успели предупредить. Люди собрались на свадьбу… Если бы на день раньше, — начал Копысов и осекся. — Если б раньше знать-то…
— Подвел, значит, покойничек! — гневно дыша, сказал Геннадий. — Нехорошо поступил, подвел коллектив…
— Не в том смысле, — с достоинством возразил Копысов. — Тут надо не так понимать…
— А как же понимать?! — вскинулся Геннадий. — Вы что, не могли на месяц-другой свадьбу отложить? Хоть бы сороковины сначала справили. Вы что, ополоумели здесь все?..
— Не надо ругаться, — тихо, убеждающе сказал Копысов. — Здесь надо понять. Войти, так сказать, в положение. Вы же не в курсе, какая здесь ситуация, не знаете местных условий, обычаев.
— Ни хрена себе! — даже привстал Геннадий. — Обычаев я не знаю… Ты представляешь, какие здесь обычаи завелись? — обернулся он к жене. — С ума сойти можно!..
Вера давно уже отложила свой роскошный букет на подоконник и сидела ссутулясь, скорбно подпирая щеку рукой. Лицо ее сделалось усталым, и теперь видно было, что красивая и нарядная женщина эта уже немолода.
— Да как же вам в голову взбрело в такой момент свадьбу играть?! — потрясенно и гневно допытывался Геннадий. — Как люди-то согласились? Неужели никто слова против не сказал?..
Мужики на веранде молчали, сосредоточенно куря. Они внимательно слушали, но не вмешивались в этот спор. Подошли и встали в дверях еще несколько гостей, вышедших покурить, в том числе и две женщины с сигаретами.
— Вот вы интеллигентный человек, — криво усмехаясь, сказал Копысов. — Я слышал, даже кандидат наук, если не ошибаюсь, а простых вещей не понимаете. Теперь ведь не прежние времена, когда каждый в селе друг дружку до седьмого колена знал. Я сам вон через три дома от Калинкиных живу в пятиэтажке, а познакомились только перед свадьбой. Тут мало кто Ивана знал…