Горький шоколад после любви
Шрифт:
Яков Соломонович носился по квартире и рвал на себе волосы. Зиновий Яковлевич молча сидел за столом и попивал белое вино, предложил мне, но я сказала, что за рулем. Потом мы вместе сделали попытку усадить за стол Якова Соломоновича, поняли тщетность наших усилий, и я обратила взор на Зиновия Яковлевича.
– У Софочки любовь с Кареном Мартиросяном, – сообщил Зиновий Яковлевич.
Яков Соломонович завыл и вырвал у себя очередной клок волос. Я чуть не свалилась со стула.
– А… как они познакомились? – спросила я, немного придя
Как выяснилось, Карен Мартиросян все-таки пришел резать Якова Соломоновича. А в тот момент Софочка убирала квартиру брата. Карен проник в квартиру без помощи ключа и увидел Софочку – женщину с весьма пикантными формами, не только не потерявшую привлекательности с возрастом, а как раз наоборот, в особенности, если судить по количеству Софочкиных любовников. Карен, сбежавший из мест не столь отдаленных, где с женщинами большая напряженка, при виде Софочкиных форм забыл, что пришел резать Якова Соломоновича, тем более, что Якова Соломоновича и вообще какого-либо мужчины в пределах видимости не наблюдалось. И Карен пал, сраженный любовным жаром, к Софочкиным ногам.
Софочка всегда любила первобытный тип мужчин, а такого страстного, как Карен, не встречала никогда. Когда Яков Соломонович вернулся вечером домой с работы, его какое-то время даже не замечали, несмотря на то, что он несколько раз вежливо откашлялся.
Первым его заметил Карен и не узнал – на этот раз Яков Соломонович не показался ему похожим на Саида. Карен за это время подзабыл. Карен принял Якова Соломоновича за мужа Софочки и объявил ему, что Софочка с ним разводится и выходит замуж за Карена. Она только что обещала Карену родить сына, потому что всех детей Карена, даже девочек, от разных женщин вырезал Саид, падла.
Софочка тоже заметила Якова Соломоновича и объяснила Карену, что это не муж, а брат, то есть будущий родственник Карена. Карен вылез из постели и отправился лобызаться с новым родственником, потом предложил выпить за знакомство.
Софочка опять влезла и сказала, что они уже знакомы, только произошло это при неприятных обстоятельствах, но кто старое помянет… Тем более, если бы Карен тогда не полез бить морду Яше, сейчас они бы все вместе за столом не сидели. И вообще, любая настоящая мужская дружба начинается с хорошей драки. Карен предложил Якову Соломоновичу выпить на брудершафт.
Затем Софочка сообщила, что уже рассказала Карену о том, какое горе постигло их семью, и Карен пообещал оказать содействие в вызволении Левочки из «Крестов».
– Если Карен будет оказывать содействие, то Левочка вполне может задержаться в местах не столь отдаленных лет этак на десять, – заметила я. – Если не дольше.
– Я сказал то же самое, – кивнул Зиновий Яковлевич.
Яков Соломонович наконец прекратил беготню по комнате, сел, выпил водки, утерся рукавом и заявил:
– Мы не должны подпускать Карена к Левочке!
– Так в чем проблема? – не поняла я. – Карен объявлен во всероссийский розыск, да, пожалуй,
Яков Соломонович покачал головой.
– Нет, Юлечка Владиславовна, не пойдет.
– Почему?
– Я не могу сдать Карена органам.
Я смотрела вопросительно. Адвокат спокойно попивал белое вино.
– Во-первых, я вообще никого не могу сдать органам. Когда из-за меня поймали Карена, я волосы на себе рвал. Вы не представляете, сколько моих родственников и знакомых пострадали от репрессий! И чтобы я сам, своими руками, кого-то отдал в лапы органов? Да пусть Карен хоть всех азербайджанцев перережет! Хотя я лично ничего против азербайджанцев не имею, как, впрочем, и армян. Но я человека сдавать не буду. Я перед Кареном и так виноват. Человек, вместо того чтобы вершить кровную месть, в тюрьме сидел. Я понимаю чувства Карена и считаю его намерения справедливыми. Этот падла Саид вырезал все его семьи, даже девочек! Пусть режет своего Саида, падлу, и всех его родственников, или как там у них положено. И потом, у Софочки любовь…
Яков Соломонович вздохнул. Любовь у Софочки – это дело серьезное, правда, слишком уж частое. А если Софочку оторвать от мужчины, она и вены себе порезать может, и таблеток наглотаться. Уже неоднократно этим занималась, правда, ее всегда спасали. А Яков Соломонович, по его собственному признанию, уже несколько подустал за свою долгую жизнь спасать Софочку. Да и Софочка его не простит, если он сдаст Карена. Надо просто надеяться, что или Карен от нее вскоре сбежит, или он сам Софочке надоест.
А пока они обосновались в квартире Якова Соломоновича, потому что, по словам Софочки, Каренчику незачем лишний раз рисковать, выходя на улицу, чтобы перебраться в квартиру Софочки. Да и к Софочке из-за Левочки кто-то из органов прийти может. Яков Соломонович взял необходимые вещи и поехал в квартиру сестры. Любовнички остались у него.
– Теперь как минимум неделю из постели вылезать не будут.
– Почему? – спросила я. – Любовники Софочке через неделю надоедают?
– У меня в квартире продуктов на неделю, – вздохнул Яков Соломонович. – Софочка как раз сегодня закупила по моей просьбе.
– А она работает? – поинтересовалась я.
– Сегодня позвонила на работу и взяла отпуск за свой счет для устройства личной жизни. На работе Софочку хорошо знают. И ее, и ее отпуски. Не дать нельзя – она все равно на работу не придет.
– Понятно, – сказала я.
– Надеюсь, Юлечка Владиславовна, вы не станете сообщать вашим знакомым из органов о местонахождении Карена Мартиросяна? Не нужно разбивать сердце моей сестры. Если она совершит очередную попытку самоубийства, это будет на вашей совести!