Горький, свинцовый, свадебный
Шрифт:
Плюс Птицелов действовал преимущественно в Питере, информации о его заказах в Москве было очень мало. Откуда в его распоряжении исполнители такого класса? Это не тупые дуболомы, они умеют действовать грамотно!
– Вы работаете на него? – спросил Кирилл.
– Еще не хватало, – фыркнул охранник, сидящий рядом, – на курицу какую-то работать. Как можно таким именем назваться? Мы работаем на босса.
– Я не понимаю.
– А что тут понимать? У босса с Птицеловом свои дела. Много у кого с ним дела – и много кто ему должен. Когда у человека беда, он просит долги назад.
– Мой работодатель тут ни при чем, – невозмутимо сообщил Кирилл. – Я выслеживал Птицелова по собственной инициативе.
– Да мне как-то пох… Ты не слышал – я его вообще не знаю!
– Тогда куда вы меня везете? Зачем?
– Послание передавать.
– Какое?
– Увидишь.
Что ж, хотя бы частично выводы Кирилла были верными. Птицелов не располагал собственной командой в Москве, но он был связан с очень серьезными людьми. Чтобы устроить это похищение, нужно обладать не только финансами, но и должной беспринципностью. Получается, в должниках у Птицелова оказался кто-то из криминального мира.
Злость от этого никуда не исчезла, Кирилл точно знал, что не откажется от расследования. Нужно только выдержать все, что будет сейчас… А потом все ответят!
Они ехали недолго. Отдалились от более оживленных районов, свернули к промышленной зоне, где в такое время наступало затишье. Машина остановилась прямо посреди улицы, и в золотистом свете фар Кирилл мог различить, как ползут у земли странные сероватые облака.
– Что это такое? – нахмурился он. Выдавать им свою тревогу не хотелось, но он не сдержался.
– На выход давай!
Он попытался сопротивляться – инстинктивно скорее, потому что четкого плана действий у него не было. Но его рост и сила, которые обычно становились преимуществом, тут ничего не значили. У его похитителей было все то же самое – плюс молодость. Они не оставляли ему шанса.
Его оттащили в сторону улицы, туда, где чернел в асфальте открытый канализационный люк. Клубы пара вырывались именно из него.
– Что это? – еле слышно повторил Кирилл.
Тут уж водитель удосужился объяснить:
– Прорыв канализации, понимаешь ли. Настоящая беда в отопительный сезон! Хорошо еще, что вода фонтаном вверх не пошла, а то бы уже и журналисты съехались. А так – она вся, горяченькая, внизу хлещет. Кипяток! В трубе, должно быть, температура больше сотни.
Сомневаться в его словах не приходилось: морозный воздух возле открытого люка быстро становился жарким.
Того, кто попал бы туда, ожидала верная смерть, полное погружение в кипяток. И большая удача, если удастся при падении удариться головой или сразу же потерять сознание от болевого шока, потому что иначе начинается ад. Кипящая вода обжигает и растворяет кожу не хуже огня. Она выедает глаза, делая их бесполезными, и сразу все рецепторы наполняют мозг болью. Крик вырывается невольно – и это позволяет воде хлынуть в рот, сжигая горло и легкие.
Труп, который кто-нибудь когда-нибудь найдет, будет больше похож на сгусток слизи, чем на человека.
Кирилл тряхнул головой, отгоняя ужасающее видение. С ним такого не случится! Это всего лишь
– Вы сказали, что у вас есть сообщение. – Он хотел казаться гордым, но голос предательски дрожал. – Так передавайте.
– Сообщение есть, – кивнул водитель. – Только не для тебя.
– А для кого же?
– Для Орловца. Насколько я понял, нормальных вежливых предупреждений он не понимает. Будем действовать иначе! Он должен усвоить, что с некоторыми связываться опасно. Птицелов не один, его охраняют серьезные люди. И любой, кто ему мешает, будет уничтожен. Без переговоров и шансов оправдаться.
– Справедливо, – кивнул Кирилл. – Это я должен передать Орловцу?
– Передать? Ты правда еще не понял?
– Что я должен был понять?
– Никто не собирается говорить ему это, болтовня уже ни к чему не привела. Послание для Орловца – это ты!
Прежде чем Кирилл успел осознать истинный смысл этих слов, его толкнули вперед. Сильно – достаточно сильно, чтобы он не удержался на краю люка и с криком полетел вниз.
В облака пара.
Туда, где в непроницаемой темноте бурлила кипящая вода.
Глава 3. Где заканчивается радуга
– Ты что, обиделся на что-то?
Алиса прекрасно контролировала интонацию, знала, какой эффект производит. Для Дамира это до сих пор оставалось загадкой: вроде бы ничего особенного, всего лишь чуть повышает тональность и добавляет придыхание. А в итоге – мурашки по коже, и желание если не поддаться, то подыграть ей так точно. Это не означало, что он каждый раз следовал порыву, но не удивиться собственной реакции не мог.
В такие моменты лучше было не смотреть на нее. Этот голос да соответствующее выражение лица – и все, можно было простить ей что угодно. Правда, на этот раз нечего было прощать. Дамир не злился на нее, он просто задумался. Но поскольку причины чувствовать себя виноватой у нее были, он решил не отказываться от воспитательного момента.
– А как ты думаешь? – поинтересовался он.
Ночью снова шел снег, дороги замело. Поэтому они предпочли поехать на автобусе, оставив машину Алисы на парковке. В такое время в салоне было пусто, тихо, и можно было смотреть в окно на черно-белый город.
– Думаю, что нечего на меня дуться, если я скрашиваю твое существование, – подмигнула ему Алиса. – В прямом смысле.
Тут поспорить с ней было сложно. В такую погоду ее ярко-красное полупальто и красный же длинный шарф смотрелись как рябина на снегу. И снова Дамир не позволил себе поддаться ее очарованию.
– Это не извиняет все твои действия.
– Ничего особенного я не делала!
– Ты подралась с Полиной.
– Я не дралась с этой Чиполиной!
– Как она тогда оказалась на полу?
– Упала, – хитро ухмыльнулась Алиса.
На самом-то деле конфликт их яйца выеденного не стоил. Полина попыталась с утра выгнать всех из кухни, потому что «привыкла готовить завтрак одна». Валерия послушно ушла, Алиса, с привычным упрямством, отказалась даже слушать. Тогда Полина и сделала очень большую глупость: попыталась вытолкать Алису.