Горький ветер свободы
Шрифт:
– Полагаю, вы – донья Сандра Эстоуни? – слегка склонив голову, осведомился он.
Внутренне подобравшись, я встретила его взгляд.
– Именно так.
– Я сразу так и подумал. У вас очень характерная внешность. Позвольте представиться: дон Бенвенуто Росси, лекарь. Заодно заведую здешней лабораторией, в которой мои подопечные шалопаи проводят медицинские исследования. По совместительству ваш сосед.
Отвечая на его жест, я протянула руку, и он от души ее пожал. Это было не вполне куртуазно, зато очень по-дружески.
– Вы
Любопытство, читавшееся во взгляде лекаря, заставило меня снова напрячься. О чем он сейчас спросит? О драконе? О моем месте в армоне? О том, при каких обстоятельствах я повстречалась с Данте?
– Я вас слушаю, – прохладным тоном откликнулась я.
– Вы ведь приехали с севера, не так ли? Из Астароли, если слухи правдивы?
Я утвердительно кивнула, еще более напряженно ожидая продолжения.
– И вы, насколько я понял, учились в Северном Астарольском университете? – воодушевленно продолжил дон Росси. – Скажите, пожалуйста, вам случайно не доводилось встречаться там с профессором Ренуаром Скоттом? В свое время он преподавал на кафедре медицины и даже, если не ошибаюсь, ею заведовал.
– Честно говоря, нет, – с чувством немалого облегчения ответила я. – Но я училась совсем на другой кафедре – теоретической магии. У нас не было лекций по медицине.
– Конечно, конечно, я понимаю, – поспешил заверить меня лекарь. – Просто понадеялся на случайное совпадение. Было бы интересно узнать, как поживает сейчас этот старый лис. Давненько мы с ним не виделись – с тех самых пор, как я читал курс лекций в Астарольском университете.
– В самом деле? Вы бывали на севере? – спросила я, искренне увлекшись разговором.
– О да, – мечтательным тоном ответил лекарь. – Правда, уже давненько. Лет эдак пятнадцать назад, я полагаю. Так что, вполне возможно, старина Скотт с той поры уже ушел на покой.
– Ах ты, старый проныра! – воскликнул совершенно незнакомый мне голос. – Уже успел познакомиться с нашей новой соседкой! А меня даже не счел нужным оповестить!
Из комнаты напротив вышел еще один мужчина, должно быть, ровесник лекаря, только высокий и менее полный, но зато широкий в плечах. Небольшую лысину на его макушке обрамляла благородная седина.
– Позвольте представиться, – обратился ко мне второй сосед, – Гаэтано Терро.
Он тоже взял мою руку в свою, но не для пожатия, а для поцелуя. Росси многозначительно закатил глаза.
– Вы тоже лекарь? – предположила я.
Терро буквально просиял.
– Вот видишь, старый циник? Девушка с одного взгляда определила то, чего ты никак не можешь понять вот уже несколько десятилетий! Совершенно справедливо, донья, я действительно лекарь, – куда более мягким голосом произнес он.
Росси скептически хохотнул.
– Лекарь! Как же! Не слушайте его, донья, – доверительно сказал он. – Никакой он не лекарь, а самый настоящий самозванец. Шарлатан.
– Кто
Лысина Терро мгновенно покрылась красными пятнами.
– Ну не шарлатан, не шарлатан. Самозванец, – примирительным тоном «исправился» Росси.
– Уже не первый десяток лет ты меня оскорбляешь, – пробурчал Терро. – Донья, я самый настоящий лекарь. Имею не меньшее право называться таковым, чем эта бездарность, – добавил он, кивнув в сторону «коллеги».
Тут уж настала очередь Росси рассердиться не на шутку.
– Кого это ты назвал бездарностью? – вскинулся он.
– А кого ты назвал самозванцем? – парировал Терро.
Я лишь молча переводила взгляд с одного на другого и обратно. Вспомнив о моем существовании, Терро снова расплылся в улыбке.
– Одним словом, донья, я – лекарь с особой специализацией. Я лечу животных. Зверей и птиц.
– Ага, и букашек, – вставил Росси.
– Если когда-либо у вас возникнет потребность в моих услугах, – продолжил, начисто игнорируя его, Терро, – буду счастлив помочь.
– Зачем донье могут понадобиться твои услуги? – фыркнул Росси. – Она же не заведует псарней и не пасет овец. Хотя… Донья, – он снова вежливо обратился ко мне, – если когда-нибудь у вас в покоях сломает ножку таракан, вы всегда можете обратиться за услугами к доктору Терро.
Мне сразу как-то очень живо представился таракан с загипсованной ногой – отчего-то именно задней правой, – ползущий по комнате и с грохотом сталкивающийся то с одним предметом мебели, то с другим.
– Да будет тебе известно, Бенвенуто, – с достоинством произнес Терро, – что лечить животных гораздо тяжелее, чем людей. К ним значительно труднее найти подход. Для этого требуются терпение и выдержка, которыми ты не обладаешь.
– Донья, вот объясните мне, непонятливому, – попросил Росси, беря меня под руку, – чья работа важнее: того, кто спасает человеческие жизни, или того, кто избавляет собак от блох?
– Вы знаете, собаки представляются мне значительно более ценными членами общества, чем некоторые люди, которых мне доводилось встречать, – призналась я, легонько подмигнув Терро.
При этом он все еще держал меня за руку. Рукав случайно завернулся, и лекарь обнаружил следы от моих позавчерашних попыток себя покалечить.
– О боже, что это у вас?! – воскликнул он с ужасом, никак не свойственным людям его профессии, привыкшим наблюдать куда более серьезные повреждения, чем царапина и синяк.
– Ничего, ерунда. – Я поспешила высвободить руку и одернуть рукав.
– Э нет! Покажите скорее. – В интонации лекаря появилась настойчивость.
– Право, не стоит…
Но я все же нехотя протянула ему руку. Он внимательно осмотрел ранку, пощупал синяк. Я поморщилась: было больно. Синяк вообще оказался внушительным: мало того что он был крупным, так за последние сутки еще и приобрел живописный фиолетовый оттенок.