Горький ветер свободы
Шрифт:
– Дайте мне минут двадцать, я их у кого-нибудь найду, – оптимистично вызвалась Бьянка.
Мысль о том, чтобы еще двадцать минут держать это чадо на вытянутых (уж теперь-то точно вытянутых!) руках, в то время как оно продолжит вот так вот вопить на одной ноте, привела в ужас.
– А побыстрее решить проблему нельзя? – взмолилась я.
Бьянка оказалась человеком понимающим.
– Я сейчас что-нибудь приспособлю вместо пеленок, – кивнула она и полезла в шкаф, где хранилось постельное белье. – Сможете его пока распеленать?
– Попробую.
Распеленать
Я положила младенца на торопливо расчищенный Бьянкой столик. Освободить малыша от пеленок действительно оказалось не так уж сложно. Оставшись голым и относительно сухим, он вскоре успокоился. Даже улыбнулся мне, и было что-то такое в этой детской улыбке, от чего сердце и вправду чуть-чуть защемило.
Но ненадолго. Потому что дальше ребенок занялся делом.
Видимо, пеленкам досталось не все. Вполне внушительная струя ударила мне в левый глаз, пробежала по волосам, описала дугу, забрызгав ковер, и, наконец, в качестве апогея попала на голову самому ребенку. Признаюсь откровенно, прежде я никогда не думала, что при этом процессе возможно намочить свои же собственные волосы. Как оказалось, возможно.
– Меткий мальчик, – произнесла я вслух после того, как все нецензурные мысли миновали, оставшись неозвученными.
– Да, они такие! – со знанием дела заверила Бьянка, передавая мне кусок чистой тряпки.
Я поспешила утереть глаз и щеку.
– Вы только не отходите от него, чтобы не упал! – распорядилась горничная, заканчивая разрезать на пеленки белую простыню.
Я сглотнула. Инстинкт самосохранения как раз-таки требовал отойти подальше. Лучше всего – выбежать из комнаты и закрыть за собой дверь. В противном случае, как показала практика, трудно оказаться вне зоны обстрела. Но я мужественно сдержалась.
Ребенок снова улыбнулся.
– Как дела?
Я осторожно заглянула к Данте полтора часа спустя. Обнаружив, что он один, зашла в кабинет. Остановилась у стола, за которым он сидел.
– Ты в порядке?
За это время я успела подрастерять ту злость, что охватила меня в самом начале, когда появление Аниты застало всех врасплох.
– Да, – устало улыбнулся Данте.
– Чем закончилось общение с Анитой?
– Она пока останется здесь в качестве гостьи.
Я молча кивнула, принимая это как данность.
Опустила руки на спинку стоявшего рядом стула.
– Ты ей веришь?
Данте криво усмехнулся.
– Смотря в чем. В трогательную историю о том, как она воспылала ко мне страстью с первого взгляда, не верю ни на грош.
Я тоже ухмыльнулась, не менее криво. Такое недоверие нисколько меня не удивляло.
– А ребенок? – спросила я. – Думаешь, это действительно твой сын?
Данте вздохнул.
– Не знаю. – Немного подумал и, покачав головой, повторил: – Понятия не имею. Никаких доказательств того, что это действительно мой ребенок, она не представила, но и быть уверенным в том, что это не так, я тоже не могу. Поэтому
– Именно тогда, когда ты стал хозяином месторождения камней и эта информация успела сделаться достоянием гласности, – озвучила его мысль я.
– Именно. И это наводит на подозрения. Но, увы, не гарантирует, что она лжет.
– Ты женишься на ней, если выяснится, что ребенок действительно твой?
Я постаралась морально подготовить себя к тому, что ответ окажется положительным.
– Нет, – ответил Данте. – Это исключено. Но я, конечно же, не брошу своего ребенка. Признаю его и обеспечу всем необходимым.
– А… как отнесется к такому решению общество? – проговорила я, стараясь скрыть за этим вопросом собственное чувство облегчения. – К тому, что ты не женишься на матери своего ребенка?
Данте безразлично, мне показалось, даже как– то брезгливо пожал плечами.
– Общество такое решение не одобрит, – ответил он. – Но неравный брак оно не одобрит тем более, а брак с Анитой, сама понимаешь, был бы, мягко говоря, неравным. Так что оглядываться на общество в таких вопросах не имеет смысла. В сущности, мне от их одобрения ни холодно, ни жарко.
Он встал из-за стола, прошел совсем близко от меня и подхватил висевший на спинке стула камзол. Действительно, становилось зябко. Причем снаружи в дневное время по-прежнему было жарко, а вот стены армона уже не успевали нагреться за день и источали впитавшийся в них ночной холод.
– Совсем забыл, – нахмурился он. – Анита передала тебе ребенка. Надеюсь, это не доставило тебе слишком много хлопот?
– Нет. – Я рефлекторно поднесла руку к левой щеке, хоть и успела основательно умыться. – Зато теперь я точно знаю, что хочу девочку. Ну, если у меня вообще когда-нибудь будет ребенок.
– Почему именно девочку? – полюбопытствовал Данте.
– Э… по чисто техническим причинам.
– Сандра!
Ренцо окликнул меня, когда я направлялась в свои покои. Я остановилась, поджидая кастеляна.
– Я слышал, тебе сегодня досталось от новой визитерши?
– Да нет, – поморщилась я. – Так, ерунда.
– Жаль, что меня не было, когда она приехала. Что она вообще из себя представляет?
– Ты до сих пор ее не видел?
– Увы. Меня не было довольно долго. Но то, что я слышал, мне не понравилось.
– Не думаю, что смогу сообщить тебе что-нибудь более приятное, – пожала плечами я. – Она довольно-таки хваткая особа, из тех, которые своего не упустят.
– М-да, единственное, чего нам не хватает, это такой особы в качестве хозяйки армона, – пробормотал Ренцо.
– Не думаю, что до этого дойдет, – возразила я.
– Полагаешь, удастся вывести ее на чистую воду? – обнадеженно спросил Ренцо.
Честно говоря, плохо представляю себе, каким образом, – призналась я. – Но Данте в любом случае не настроен столь глобально идти ей навстречу.