Горький вкус предательства
Шрифт:
Хотя, когда нас снесло с Ником, это было в тысячу раз неправильнее, но подумать об этом не получалось. Нас как будто тянуло магнитом друг к другу, и силе этой мы противостоять не могли.
А сейчас мне хочется как можно скорее прекратить это… Мне мокро, неприятно. Уворачиваюсь.
– Прости, – выбираюсь из его объятий.
– Алиса, – смотрит он на меня расстроено.
– Ты прав, Игнат, прав во всём. Но я не могу так. Я… можно я попробую принять эту мысль? Мне нужно время, – говорю какую-то чушь.
– Хорошо, –
– Хорошо.
Сбегаю в ванную и ещё долго стою под струями тёплой воды.
Внутри всё встаёт дыбом против этих отношений. Особенно когда вспоминаю раненный, шокированный взгляд Ника в магазине.
По идее, мне должно быть приятно, что удалось причинить ему боль, отплатить той же монетой. Но я не чувствую триумфа, мне больно вместе с ним. За то, что не сбылось, за нашу разрушенную жизнь.
Какая же ты идиотка, Алиса! Никита уже, скорее всего, и думать о тебе забыл! Он сказал, что не женился, вспоминаю я.
Но разве это что-то значит? От недостатка женского внимания он никогда не страдал, а уж теперь, когда у него куча денег, и подавно.
Всё! Выброси его из головы, немедленно!
Рядом с тобой человек, который ни разу не подвёл тебя, который был с тобой в самые тяжёлые моменты, поддерживал, помогал. И он готов быть рядом до конца жизни, любить тебя и твою дочь, а ты…
Головой я понимаю, что нужно попробовать сделать нашу семью с Игнатом полноценной, но как принять это сердцем?
Надежда Михайловна гостит у нас уже неделю. Если честно, я очень устала от её чрезмерного энтузиазма, постоянных советов, которые я точно не смогу применить в нашей с Игнатом реальности, и дикого обилия еды.
Кроме того, я хожу постоянно невыспавшейся, потому что ночами Игнат продолжает спать в одной со мной кровати, и это меня ужасно напрягает. Нет, активных шагов он больше не предпринимал, терпеливо давая то самое время, которое пообещал, но от этого только хуже. Каждая такая ночь поднимает между нами градус напряжения, а мне хочется вернуть лёгкость, которая была между нами раньше.
Поэтому я уже не могу дождаться, когда моя свекровь уедет, чтобы расслабиться и больше не играть ни перед кем никакие роли.
– Дочка, теперь я жду вас в гости, – безапелляционно заявляет свекровь. – На Новый год приезжайте. У нас хоть и морозы, но красиво так, как здесь никогда не бывает. Баньку истопим, не дадим вам замёрзнуть.
Я не спорю, со всем соглашаюсь, помогаю Надежде Дмитриевне собрать сумки.
– И булочку мою корми хорошо! Я буду звонить по видеосвязи, проверять, не похудела ли моя малышка, – треплет она Аришу по пухлой щёчке. – И Игнатик тоже чтобы питался как следует.
– Хорошо, я постараюсь.
– Ты рецепт пирожков записала?
– Нет. Забыла. Но вы мне на почту
– “На почту”, – передразнивает меня свекровь. – Надо кулинарную книгу иметь, чтобы записывать туда всё самое важное. Вот её я тебе по почте и пришлю!
Я не спорю. Надежда Дмитриевна на самом деле не плохая, мы с ней хорошо общались всё это время, просто я чувствую перед ней вину, что не люблю её сына так, как должна любить жена. А мать это чувствует, я уверена, поэтому и выражает недовольство так, как умеет.
Когда подходит время, Игнат относит сумки в багажник, мы с Аришей не едем в аэропорт, прощаемся с Надеждой Дмитриевной у ворот.
Машина уезжает, а мне аж дышать становится легче. Наконец, мы можем погулять с Аришей без присмотра и советов, кушать то, что хочется, и делать то, что хочется.
Денёк сегодня тёплый, дожди прекратились. Мы гуляем с Принцем, Ариша в восторге оттого, как он преданно приносит её мячик, куда бы она его ни закинула. Заливисто смеётся, снова бросает мячик. Принц огромными прыжками бежит за ним. Но у забора настороженно останавливается, принюхивается, начинает гавкать на стену.
– Принц, что ты там увидел? Ко мне! – зову его.
Пёс слушается, но продолжает настороженно поглядывать в сторону. Я бы подумала, что там, за высокой стеной, кто-то есть, но соседский дом по-прежнему выглядит совершенно безжизненным и пустым. И только в душе у меня тоскливо вздрагивает каждый раз, когда проскакивает мысль, что Ариша могла бы сейчас смеяться не здесь, а за этим забором, и как здорово было, если бы на руках её держал тот, о ком я постоянно запрещаю себе думать, но он упрямо просачивается в мои мысли.
Вечером Игната долго нет. Я должна, наверное, переживать, где он и с кем. А мне хорошо одной с дочкой. Поэтому я не звоню и не интересуюсь, чем он занят. Укладываю малышку, принимаю душ, читаю любимую книгу. Уже собираюсь погасить свет, когда дверь в мою спальню открывается.
Входит Игнат, устало стягивает галстук, начинает раздеваться.
– Игнат, – вздрагивает мой голос нервно. – А ты разве не пойдёшь спать в свою комнату? Надежда Дмитриевна ведь уехала…
– Нет, не пойду, – отрезает он. – Я дома, пришёл к любимой жене, причём здесь моя мать? – выговаривает почти агрессивно.
Я вдруг понимаю, что он пьян.
– Игнат… – отодвигаюсь я на самый край кровати, а вот что сказать, не знаю.
А тем временем мой муж срывает с себя рубашку, брюки и решительно шагает в мою сторону, сдёргивает с меня одеяло.
– Что ты делаешь? – нервно сглатываю я.
– А ты не понимаешь, Алиса? Ты просила время, у тебя его было предостаточно. Я больше не могу ждать. Иди ко мне.
– Но…
– Давай без “но”, малышка моя, – он притягивает меня за плечи, начинает жадно целовать мою шею, щёки, губы, руки его начинают шарить по моему телу.