Горький вкус Солнца
Шрифт:
Пока я размышляла, остальные успели вступить в спор, и говорили громко и раздраженно. Я и так была на взводе, глотая кислятину недоверия, а теперь рассердилась уже по-настоящему. Пришлось треснуть кулаком по столу изо всех сил.
— Замолчали!!!
Ребята уставились на меня в изумлении.
— Надоело уже оправдываться! — шмыгнула носом, но утерлась и продолжила: — Хотите помереть на ночь глядя — пожалуйста, дрыхните сколько влезет, полагаясь на дежурного!
— Габ… — начал было Солнечный, но я яростно на него шикнула.
— Пожалуйста, не надо! Ты на моей стороне, но все же сомневаешься,
Надо было собраться с силами и решить, что делать дальше. После второй воронки прошло четыре дня, когда ночи стали туманными, но то была обычная белая пелена. А вот на шестую ночь пришло синее облачное месиво, и именно тогда мы погибли. Значит, я не должна спать ночами, только днем. А если мгла придет раньше?
Сзади меня крепко обхватил Марк, и я вздрогнула от удовольствия — впервые за долгое время он нежно поцеловал меня в ухо.
— Скажи когда — и я буду там с тобой. Скажи как — и я сделаю.
Я повернулась и обхватила его за шею, тихо заплакав от острого своей грядущей печалью счастья. Сейчас он со мной. Он ещё чувствует. Ещё дышит. Он еще жив. Но что будет потом? Если я не помню, что нас всех погубило, как мы справимся с этим неведомым злом?
— Ночь сразу после появления тумана. Он пытался защитить нас, но не смог. Не знаю, что это было, Марк. Не помню. Мы спали.
— А кто дежурил?
— Торми.
— Странно. Чтобы он упустил опасность?
— Он не поверил, не принял сердцем предстоящее. А вдруг туман скрывал нас от чего-то страшного, но не совладал, потому что мы ему не помогли?
— Хм, — отозвался Солнечный. — Это мне в голову не приходило. Я уже говорил, что ты умница?
— Наверное, — пробормотала я, зарываясь в теплую мягкость его волос. — А я говорила, что ты — мое счастье?
— Ты это счастье создала, котенок.
На палубу вышли ребята, и я закрыла глаза. О каком доверии между нами может идти речь, как мы минуем опасность, если они считают меня всего лишь стукнутой?
— Габ, — сказал Марк, и я открыла глаза.
Снова верный Кулек мило щурится, готовый сделать что угодно. Остальные — кажется или нет? — всё ещё сомневаются, но смотрят без прежнего недоверчивого сочувствия.
— Когда появится туман, Габи? — спросил Торми.
— Этой ночью он будет обычным, — отозвалась я неохотно. — На пятую ночь — загустеет в синеву. Но гарантировать этого я не могу, ведь матросы, которых я видела мертвыми, живы, а, значит, многое уже изменилось.
— Арифметика магии обычно не меняется, — сказал Марк. — Две воронки было, значит, и эти числа останутся прежними. Подождем.
И туман пришел именно таким, как я сказала. На четвертое утро накануне гибели судна Торми снова нас собрал, но я была злой — поздно спохватились! Мы с Марком уже обсуждали, что могло погубить Сайвула столь внезапно, и теперь Смайл задал тот же вопрос.
— Огромный монстр из глубин, призраки, укравшие дыхание у спящих, ядовитые испарения?
—
— Бесшумное, быстрое, безжалостное, — вздохнул капитан. — Многое могло случиться. Прости, — повернулся он ко мне. — Я сомневаюсь всегда, если сам не прощупал путь.
— Тогда зачем тебе друзья, Торми? — вдруг спросил Марк. — Зачем наши советы? К чему вообще разговаривать, если ты все ставишь под сомнение? Я был таким и теперь знаю — это глупо. Ходить в постоянном напряжении, перепроверяя любую, даже достоверную информацию — идиотизм! Я скажу вам что Габ, пока вы раздумывали над её словами это время, много раз доказала мне, что действительно была в будущем. Она подсказывала, что каждый из вас сделает, что скажет, и это оказывалось правдой. Я не просил этого — зачем? И не делился с вами нарочно, ожидая, пока хоть кто-то одумается. Ей, по-вашему, не печально видеть в глазах тех, кому она доверяла, отторжение и легкую гадливость? Да опомнитесь! Вас носом тычут в скорую смерть, а вы ходите надутыми петухами и курами, размышляя: верить или нет? Неправда? Пронесет? Плохое забудется, и откроется остров, который так нам необходим?
— А может, ты просто любишь жену? — улыбнулся Мур.
— А может, вам просто надо начать думать башкой, а не задницей? — нахмурился Марк. — Вчера вы с Торми стояли у руля, меня поблизости не было. Мы с Габ находились в каюте, но я могу сказать, что ты, помощник капитана, вспоминал о своем белом доме возле дрожащих скал. А Торми гадал, откуда на такой широте звездные миражи. Кто мне передал? Рыбы, что ли? Все потому, что Габ выходила в возможную будущую ночь на палубу воздуха глотнуть, и случайно услышала несколько предложений. Тогда вы её увидели и улыбнулись друг другу. Сейчас не видели никого, не так ли?
Торми сощурился.
— Кажется, мы увлеклись, Марк. Прости. Я постараюсь понять вас.
— Стараться будешь ночью, Торм. А сейчас надо думать.
— Пойдем на веслах, — сказал капитан. — Хуже нет без рук остаться перед лицом зла. Сейчас всем спать. Погода ясная, я не проморгаю угрозу. Пусть несколько человек останутся грести. Устанут, но ночью отдохнут. Остальные — готовьтесь.
Я облегченно выдохнула и кивнула.
— Хорошо бы знать, к чему.
Никто не спал, но продвигались мы крайне медленно. Не по два гребца, как прежде, а по одному и через скамью. Напряжение сводило с ума, у меня даже пальцы тряслись. Марк, который греб днем, спать не пошел, он стоял рядом со мной, полный сил. Напитавшись от большого собрата, Солнечный готовился встречать любую опасность.
— Как это будет? — пробормотала я. — Если мы все же умрем?
— Если быстро — то не больно, — тихо ответил супруг. — Но поверь, маленькая, никому не хочется уходить во тьму. Моряки постараются сделать все возможное. Торми постарается. И я. Благодаря тебе у нас есть силы.
— Только у меня их нет. Это путешествие в будущее вытянуло все соки. Кажется, будто вступая в противоборство со временем, ты сокращаешь жизнь на несколько месяцев.
— Или на то количество дней, что отсчитал назад, — тихо сказал Марк. — Это правда, Габ. Поэтому я был так зол на остальных. Они не представляют, чем ты жертвуешь.