Горький вкус страсти
Шрифт:
Но в любом случае, наладив свой быт, я, не привыкшая унывать (тем более причин для уныния и не было совсем), с радостью окунулась в студенческую жизнь.
Так. Вот повспоминала чуть-чуть о начале своей студенческой жизни. Немного отвлеклась от курсовой работы, передохнула. Теперь можно и снова преступить к курсовой.
Я утыкаюсь носом в свой ноутбук.
Но в это время телефон, лежащий на краю стола, извещает меня трелью о том, что мне пришло сообщение. Смс на WhatsApp от какого-то неопознанного объекта прилетает совершенно неожиданно, заставив меня подскочить
Неизвестный одиннадцатизначный номер:
«Ну что? Посплетничали?
Что ты своим подругам говорила обо мне?»
Я начинаю догадываться, что это за неизвестный абонент такой. И от этого мой пульс учащается. Но поощрять этого абонента я не хочу.
Пусть помучается.
Кира:
«Это кто?»
Смотрю на экран, с напряжением ожидая ответа. Он пишет, о чем говорит надпись в окошечке.
Неизвестный одиннадцатизначный номер:
«Посмотри на аватарку, Лисичка.
Все вопросы отпадут у тебя, надеюсь».
Какой самоуверенный тип.
Конечно, я с самого начала посмотрела на аватарку, и вопросы у меня сразу отпали. Но надо же немного повыпендриваться.
Кира:
«Откуда у тебя мой телефон?»
Впрочем, о чем я спрашиваю? Хакеру с его способностями, я думаю, – это дело двух секунд.
Но надо отдать должное его скромности, он не начинает рассказывать, какой он крутой и какой молодец, что добыл мой телефон одним ему известным способом. Просто кратко пишет:
«Внеси меня в свои контакты».
Я машинально повинуюсь, и подписываю Неизвестный номер «Мистер Совершенство».
Кира:
«Все.Сделала».
Мистер Совершенство:
«Под каким именем ты меня внесла в свои контакты?»
Кира:
«Мистер Нахал и Зануда».
Он на мгновение задерживается с ответом, и я сразу думаю, что он обиделся. Но нет. О чем я? Вот он уже печатает ответ.
Мистер Совершенство:
«Я рад, что ты меня так любишь!»
Этот человек просто не исправим.
Мистер Совершенство:
«Так ты обсуждала меня со своими подругами?»
Я судорожно сглатываю. Разумеется, обсуждала. И какой он секси –пекси – тоже. Но ему это знать совершенно не обязательно.
Кира:
«Нет, не обсуждала».
Мистер Совершенство:
«Жаль.
Я-то
каким сексуальным считаешь своего препода».
Вот нахал. Впрочем, как всегда.
Мистер Совершенство:
«Какие планы на вечер?»
Мое тело вибрирует от одной мысли, что он может сейчас куда-то меня позвать. «Этот мужчина опасен. Тебе надо держаться от него подальше», – здравый смысл напоминает о себе, но слушать его я не хочу.
Кира:
«Я делаю курсовой по «Корпоративным информационным системам».
Мистер Совершенство:
«Справляешься? Могу помочь».
И смайлик подмигивающий.
О боже.
Кира:
«Нет, не надо. Я сама».
Мистер Совершенство:
«Хорошо. Как знаешь. Не буду отвлекать».
Я еще долго пялюсь на экран телефона в надежде получить от него сообщение. Но больше от него так ничего и не дожидаюсь.
А где же сообщение: «Может, сходим куда-нибудь?»
Не было такого сообщения на экране! Не было!
А кто в этом виноват?
Сама виновата. И некого в этом винить.
Я сижу за своим столом, грызя кончик ручки. И мне, естественно, совсем не до курсовой работы по «Корпоративным информационным системам».
Огонь желания палыхает во мне, сжигая все внутренности в едком пламени.
Глава 12.
Павел.
Два года назад.
Я увидел ее…
Я не поверил, что это была она…
Но это была она…
Та, что распласталась в неестественной позе на асфальте…
Это была Агата…
И на ее ногах, ее красивых стройных ногах … не было босоножек…
… И я почувствовал, что не могу дышать.
Мне внезапно стало не хватать воздуха.
– Ой, девочку сбили. Какая красивая, – охнул кто-то возле меня.
Эти слова громко застучали в моих висках.
В груди все горело огнем, и я понимал, что еще – пару секунд – и я начну хватать воздух ртом.
Я ничего не чувствовал, ничего.
Я плохо понимал, что делаю.
Потому что я подошел к ней и, сев на асфальт, обнял ее, положив ее голову себе на колени.
В ее широко распахнутых глазах, в ее красивых янтарных глазах, навсегда застыл ужас.
Я не мог смотреть на нее, но продолжал это делать, истязая себя все больше своей мукой, своей болью. Разрывая душу.
Я погладил ее по ее золотисто-рыжим прядкам, заправил разметавшиеся локоны за ушко.
Я прижал ее к своей груди, и услышал собственный стон, такой протяжный и мучительно долгий, вырвавшийся из самых глубин моего горла.