Горькое лето 41-го
Шрифт:
Борисов обороняла переброшенная туда из Московского военного округа 1-я Московская мотострелковая дивизия. Командовал ей полковник Яков Крейзер.
Уже тяжело больным, незадолго до смерти в 1969 году генерал армии Я. Г. Крейзер успел прочитать в «Воспоминаниях и размышлениях» Г. К. Жукова посвященные ему строки: «На реке Березина наши войска особенно упорно дрались в районе города Борисова, где сражалось Борисовское танковое училище, руководимое дивизионным комиссаром И. З. Сусайковым. К этому времени туда подошла 1-я Московская мотострелковая дивизия под командованием генерал-майора Я. Г. Крейзера. Московская дивизия была укомплектована по штатам военного времени, хорошо подготовлена и имела на вооружении танки
Наверное, Яков Григорьевич нисколько не обижался на то, что полководец преждевременно произвел его в генералы. Под Борисовом он воевал еще с четырьмя «шпалами» на петлицах — полковником. В том же звании 22 июля, спустя месяц после начала войны, стал Героем Советского Союза. Первым среди общевойсковых командиров, представителей славной матушки-пехоты, как подчеркнул в небольшом очерке, опубликованном в «Красной звезде» 24 июля 41-го, корреспондент газеты Василий Ильенков.
Генерал-майором же Яков Крейзер стал лишь 7 августа 1941 года, когда подошла пора прощаться с соединением, в котором он прошел путь от командира взвода до командира дивизии. Тех, кто в трагическом и героическом сорок первом проявлял себя в боях, замечали и выдвигали незамедлительно. Порой перескакивая через служебные ступени, которые для человека были крайне необходимыми, переоценивая его опыт, знания, потенциал…
При назначении Якова Крейзера из комдивов в командармы, к счастью, не ошиблись. Но этот пост дался ему, испытавшему себя лишь в тактическом звене, получившему системную военную подготовку в Воронежской пехотной школе да на различных краткосрочных курсах усовершенствования командного состава, очень и очень нелегко. На какое-то время пришлось даже отступить, поднабраться управленческого опыта в заместителях командующего общевойсковой армией. Но не надолго…
Вернемся же на Березину, убедим себя, размышляя над конкретной судьбой, что блестящие, по выражению Жукова, действия Крейзера в первом же бою случайностью не были.
С 1927 года, с момента формирования в столичном гарнизоне дивизии, которая получила название Московской Пролетарской стрелковой, и до начала Великой Отечественной войны Яков Крейзер служил в этом соединении. Покидал его на считанные месяцы. В январе 1939 года Московская Пролетарская перешла на новые штаты и получила новое имя — 1-й Московской мотострелковой. В момент трансформации 356-й стрелковый полк, которым командовал Крейзер, был расформирован.
Крейзера направили заместителем командира в 84-ю Тульскую стрелковую дивизию, а чуть позже назначили командиром 172-й стрелковой дивизии. Но уже в марте сорокового полковник Крейзер вернулся в близкое его сердцу столичное соединение в ранге его командира, сменив на этом посту Д. Д. Лелюшенко.
1-ю Московскую мотострелковую дивизию довоенных лет можно без преувеличения называть своеобразной полевой академией РККА. С 1930 года дивизия всеми полками была переведена на кадровую основу, полностью укомплектована личным составом и занималась интенсивной боевой подготовкой. Она участвовала во множестве экспериментальных учений, одной из первых осваивала новую по тем временам технику Главным образом на учебных полях в районе Алабино. Там и мужал, набирался опыта Яков Крейзер.
Уверен, что из довоенного времени ему особенно запомнился 1936 год. Летом в Алабинские лагеря приехали сразу два маршала — замнаркома обороны М. Н. Тухачевский и начальник Генштаба А. И. Егоров. К их приезду было подготовлено батальонное тактическое учение, выстроенное по личному замыслу Тухачевского. Командовал батальоном в наступательном учебном бою майор Крейзер.
Чуть позднее, в июле и августе 1936 года, М. Н. Тухачевский опубликовал в «Красной звезде» две обстоятельные статьи под общим заголовком «Батальон
Эпизод имел значение для Якова Григорьевича. 16 августа 1936 года в газетах было опубликовано Постановление ЦИК СССР о награждении орденами ряда отличников боевой и политической подготовки РККА. Командир учебного батальона майор Крейзер этим постановлением был удостоен ордена Ленина. В той же колонке было, кстати, и имя комбрига Г. К. Жукова, еще не овеянное особой славой.
20 июня 1941 года 1-я Московская мотострелковая дивизия провела в Алабинских лагерях очередное тактическое учение. Подведение его итогов было назначено на вторник. Но в понедельник вечером полкам пришлось спешно возвращаться в столицу: началась война. На прием пополнения и дополнительного автотранспорта дивизии отвели сутки. А затем поступила задача совершить марш по автостраде Москва — Минск и сосредоточиться в лесах севернее Орши. Артиллерийский и танковый полки перебрасывались по железной дороге с выгрузкой в Смоленске.
Тот самый бой, который озадачил генерала Гудериана, разгорелся 2 июля. Дивизия выстояла и нанесла противнику ощутимый урон. Более того, 6 июля мотострелки во взаимодействии с 12-м танковым и 13-м артиллерийским полками внезапно атаковали немецкие подразделения, обживавшие местечко Толочин — то самое, где в 1812 году располагал свою штаб-квартиру Наполеон.
Немцев из Толочина на время выбили. Было захвачено около 350 исправных автомобилей, взяты в плен более 800 вражеских солдат и офицеров. Среди трофеев оказалось даже боевое знамя немецкого танкового корпуса. В начале войны такое случалось нечасто.
Но правда и в том, что 1-я Московская, которой армия до войны гордилась, редела на глазах. Осколком авиабомбы был ранен комдив. Для операции его пришлось эвакуировать в Москву. Вернувшись через несколько суток, Яков Григорьевич увидел соединение, которому отдал четырнадцать лет жизни, по-прежнему боеспособным, готовым к маневренной обороне, не теряющим веры в себя и победу.
Горько, но таких боеспособных дивизий, как 1-я Московская, к началу войны в составе Красной Армии было немного. Средства направлялись главным образом на формирование новых соединений и объединений, оснащение их более современными образцами техники и вооружения, на боевую же подготовку оставались крохи.
Считалось, что времени на нее хватит. Не хватило. Сколько тех же «тридцатьчетверок» было утеряно в первые дни войны лишь из-за того, что экипажи их не освоили. Счастье Якова Крейзера (как и многих других его однополчан, оставивших яркий след в истории), в том, что десять предвоенных лет он служил в полнокровном соединении, которое в наше время назвали бы дивизией постоянной боевой готовности.
Благом же для 1-й Московской мотострелковой было то, что в первый бой ее вел человек, которого знали, которому верили, которого на высокую командирскую орбиту вознесла многолетняя, тяжелая, требующая полной самоотдачи служба. Яков Крейзер до войны, как говорится, варился в одном котле с С. С. Бирюзовым, H. H. Вороновым, М. И. Неделиным, В. И. Казаковым, Г. Ф. Одинцовым, П. И. Батовым, К. Н. Галицким, Г. И. Хетагуровым, Д. Д. Лелюшенко, П. Н. Лащенко… Все они, равные среди равных, в весьма скромных воинских званиях осваивали тактику в составе Московской Пролетарской, жили в палатках под Алабино, спорили, отстаивая свои взгляды, соперничали в учебных боях.