Горн демонов

Журавская Светлана

– Что-то ещё? – с вызовом посмотрела Полина на Даркель.

– Да, пожалуй, – кивнула брюнетка. – Говорят, и Небеса уже не те. Я лично наблюдала тёмный свет, идущий сверху.

– …И? Что же задумала ваша троица?

– Мы с тобой до конца. – Даркель встала со стула и допила своё красное вино одним глотком. – Владыка должен вернуться.

В этот момент к ним подошёл Виктор. Брюнетка перевела на него взгляд. Она увидела лишь его тёмную душу и ничего особенного. Снова посмотрела на Полину:

– Доброй ночи. До встречи на работе.

– Пока, –

кивнула девушка. Даркель покинула «Лептир».

– Что ж, – покачала головой демон. – Исправить уже ничего нельзя, но окончательно испортить ещё можно… – тихо проговорила она.

– Твоя коллега? Хех, впервые видел, чтобы ты общалась с кем-то тут помимо меня. – Он улыбнулся, подливая ей горячего чая, – Всё в порядке? – обеспокоенно спросил мужчина. За три года он так привык к этой таинственной девушке, что давно считал её своим другом, хотя и знал о ней ничтожно мало. Было в ней что-то манящее, чарующее, от чего он не мог отвести взгляд.

– Да. Полный порядок. Ты, кажется, хотел меня о чём-то спросить? – резко сменила она тему.

– Эм-м, да. – Виктор чуть покраснел, на что девушка улыбнулась. – Что?

– Ты краснеешь, а это признак чистого сердца… Ну, так что там у тебя? – Полина кивнула на торчащие из нагрудного кармана два билетных корешка.

– От тебя ничего не скроешь. – Он достал ярко разрисованные билеты и положил их перед девушкой. – Не подумай, что я псих или фрик какой-то… Просто я правда хотел бы сходить на эту выставку… с тобой, – набравшись храбрости на одном дыхании выпалил он.

Полина взяла билеты.

– Ад и Рай глазами великих, – прочла она вслух. – Ко Дню всех святых Третьяковка замахнулась на демонические произведения искусства… – подытожила она.

– Не знаю почему, мне показалось, что тебе может понравиться. Да и кто, кроме тебя, сможет просветить меня на тему религии и древности?

– Звучит заманчиво.

– Так это «да»?

– Это железное «да», – кивнула она, улыбнувшись. – Через две недели? – Полина глянула на билет уточнить дату. – Хорошо.

– Тогда в шесть я могу за тобой заехать. Заберу тебя с работы.

– Вить, – подняла Полина на него глаза, – а почему всё-таки ты зовёшь меня, а не свою невесту Марину?

– Н-невесту? – удивился Беляев, – ну, во-первых, мы уже месяц как расстались, а во-вторых, с чего ты взяла, что я сделал ей предложение?

– Месяц?.. Ах да, точно, – потёрла она устало висок, вспомнив, что приняла за реальность одну из возможных ветвей развития жизни этого человека. – Видимо перетрудилась.

– Так. Не отлынивай! – довольно сказал Виктор, – Пробуй десерт! Это новый, рецепт моей бабушки, кстати.

– Хорошо-хорошо. Сдаюсь, – подняла она в шутку руки. – Уже ем.

Торт и вправду оказался дивным, и от симфонии вкусов на языке можно было жмуриться от удовольствия. Полина снова просидела в баре до самого закрытия. Уходили они вместе с хозяином. Беляев закрыл заведение и поставил его на сигнализацию. Дождь закончился, а вместе

с ним стих и ветер.

– Где ты живёшь? Давай подвезу?

– Я хочу прогуляться. Спасибо.

– При всём уважении, я девушку ночью одну гулять по городу не пущу. Либо едем, либо я гуляю с тобой до твоего дома, а потом топаю обратно.

– Что ж, – закусила нижнюю губу Полина, – давай прогуляемся, а потом подвезёшь меня до дома.

– Идёт. И куда идём?

– Просто вперёд, – пожала она плечами. Виктор поднял воротник своего пальто и застегнулся поплотней, надел перчатки.

– Я готов.

Медленным шагом они пошли вниз по улице, прочь от шумного проспекта. Проходя мимо угла дома, где Беляев видел тень, он внимательно осмотрел каждый кусочек стен, земли, но ничего странного не заметил. Какое-то время они шли молча, да и никому не хотелось нарушать блаженную тишину. Виктор поймал себя на мысли, что ему нравится и молчать с Полиной. Он наблюдал за тем, как девушка смотрела на беззвёздное чистое небо и тоже пытался разглядеть в ночной темноте хоть что-то особенное.

– Что там? – спросил он, устав глядеть вверх.

– Вечность, – с улыбкой ответила Полина. Виктор вопросительно на неё посмотрел. – Некоторые мгновения имеют привкус вечности… Например, такие, как это. Въедаются в память и ничто их оттуда не вытащит, – демон посмотрела на человека.

– Ты, пожалуй, самая необычная девушка, которую я когда-либо встречал. – Он перевёл взгляд вперёд. Они как раз проходили мимо автобусной остановки, где за стеклом миловидная красавица модельной внешности рекламировала нижнее бельё. За её спиной были пушистые белые крылышки. – Кто же ты, Полина? – Беляев сам не понял, что задал этот вопрос вслух.

– Демон для одних, ангел для других, – тихо ответила Полина, поправив свой шарф.

– Признаться, я тоже себя так ощущаю. Всё никак не могу разобраться в себе. Разрываюсь будто. Хотя, скорей всего, топчусь в золотой середине, – отмахнулся он.

– Когда-то довелось мне знать одного человека, – девушка уставилась на растущее впереди высокое дерево. – Он никогда не терзался подобными вопросами. Он говорил, что каждое утро в лесу просыпается заяц, который должен бежать быстрее волка, иначе погибнет. И каждое утро в лесу просыпается волк, который должен бежать быстрее зайца, чтобы не умереть с голоду. Мой друг считал, что не важно, кто ты, но, когда встаёт солнце, нужно бежать.

– Мудрый друг у тебя.

– Да. Был.

Небо заволокли ниоткуда набежавшие тучи. Снова пошёл дождь. За беседами о работе двое не заметили, как дошли до реки и оказались на Большом Москворецком мосту. Машин мимо проносилось немного. Полина и Виктор остановились в центре и смотрели на открывающийся прекрасный вид. В тёмной воде отражались огни города, и крупные капли дождя отбивали по водной глади одну из своих любимых мелодий. Беляев пожалел, что не взял зонт.

– Не волнуйся, – успокоила его девушка, – я люблю дождь.