Горничная-криминалист: зелье с непредвиденным эффектом

Селена Сирена

Оставался, конечно, крайне негативный опыт общения с оборотнями. Правда, кто знает, может мне особенно «повезло» на том балу познакомиться с самыми неприятными представителями этой расы. Быть может старший брат Азральда Грея весьма приятный молодой человек? Я вспомнила синяки, которые остались на моей руке после танца с одним из оборотней и поморщилась. Одно то, как они смотрели на меня, уловив запахи и Виера, и Бенефиса… Б-р-р-р! Не хотелось добровольно отправляться в стаю двуликих.

– Я изменю твою ауру, – серьёзно кивнул Малефисент на мои заполошные мысли. – Ни один представитель оборотней не почувствует твой запах, ни услышит твои шаги, если ты захочешь передвигаться

бесшумно, и кроме того, я наделю тебя такой физической силой, какая тебе и не снилась. Я не думаю, что всё это тебе понадобится, но понимаю, что, так как ты девушка, тебе так будет спокойнее. Разумеется, всё это временно, для того, чтобы ты выполнила условия по сделке. Ну, а на изменение твоей ауры у меня уйдёт порядка дюжины дней.

Я изумлённо спросила:

– Малефисент, объясните мне, я не понимаю! Если Вы можете вернуть родную магию Крувицки, можете взять и поменять мою ауру, наделив меня тем, чего у меня отродясь не было, то почему Вы так настаиваете на сделке? Зачем Вам это? Подливать зелье в еду какого-то оборотня… да Вы просто можете взять и самостоятельно сделать то, что хотите. Почему это должна сделать я?

Мужчина закинул руки за спину и стал большими шагами мерить пещеру.

– Да, уж, Иракл говорил, что ты слишком любопытная и подозрительная… – пробормотал он, потирая большим и указательным пальцем подбородок.

Затем Хранитель принял какое-то решение, остановился напротив меня и произнёс:

– Лолианна, это достаточно сложно объяснить. Если говорить по-простому, то я Хранитель этого мира, а, следовательно, обязан поддерживать баланс во всём. Я не могу брать и вмешиваться в существующий ход событий, потому что тем самым нарушу баланс. Мне бы очень хотелось многое исправить в Сумеречном мире, однако есть определённые правила, которых я, к моему величайшему сожалению, должен придерживаться. Если я начну действовать как Создатель, то меня просто дисквалифицируют.

– Что? – ошарашенно произнесла я, не понимая того, что до меня пытались донести.

– Уничтожат, или по-вашему, по-человеческому «убьют», – он поморщился, как бы пробуя это слово на вкус, – нет, не совсем. Скорее именно уничтожат.

– То есть, действуя чужими руками, ты можешь вмешаться в ход событий Сумеречного мира, а своими нет? – до меня начало доходить, а от волнения я сбилась и стала «тыкать» мужчине. Малефисент даже не заметил того, что я обратилась к нему столь фамильярно. Кажется, это совершенно его не волновало.

– Совершенно верно. Причём, не просто «чужими», а именно твоими. Ты имеешь непосредственное отношение к истории с Греем Азральдом, а потому перед своими я останусь чист, – Малефисент исчез из поля моего зрения, а уже через мгновение я почувствовала его горячее дыхание и шёпот на своей шее. – Лоли, ты же умная девушка. Ты поможешь оборотню, а взамен рассчитаешься со всеми своими долгами – и за спасённую жизнь с Виером, и за лечение в Лазурии с Дарионом. Соглашайся, прошу.

Вот так, живёшь двадцать семь лет и не подозреваешь, что у миров есть Создатели и Хранители, которые явно недолюбливают друг друга и играют в какие-то подковёрные игры. Имея колоссальную силу, они предпочитают наблюдать и вмешиваться лишь посредством заключения сделок с куда как более слабыми обитателями этих миров. «Ну что ж, – заключила я мысленно, – если всё обстоит именно так, то мотивы Малефисента мне становятся понятными, как и то, почему он похитил именно меня».

Интересно, сколько времени уже прошло там, в столице, пока в Сумеречном мире мы наблюдали восход?

Я неуверенно кивнула, а затем робко поинтересовалась:

– А я могу как-то сообщить Бенефису,

что со мной всё в порядке? – Всё-таки я планировала приехать к Виеру Крувицки в гости, после чего вернуться обратно в столицу. Сейчас я уже, боги знают сколько, общаюсь с Малефисентом, а ведь ещё дюжина дней должна уйти на изменение моей ауры…

– Забавно, что ты о нём вспомнила, – улыбнулся черноволосый мужчина. – Ты в курсе, что персонал, обслуживающий кабины межмировой телепортации, уже доложил об исчезновении пассажира в Службу Безопасности по Иномирным Делам? Дарион Блэкшир поставил на уши весь свой департамент и сообщил о случившемся Бенефису. Тот пребывает в ярости и вымещает свою злость на подчинённых и на твоём друге, уповая на то, что его департамент должен курировать работу кабин межмировых перемещений. Кёнигсберг обвиняет его в твоём исчезновении, а Дарион искренне считает виноватым именно себя и находится в полнейшем отчаянии. Ты знаешь о том, что Блэкшир действительно очень любит тебя?

– В курсе, – буркнула я и тяжело вздохнула, представив, как Дарион и Бенефис сходят с ума от беспокойства, не зная ни где я, ни что со мной случилось. Видимо мое выражение лица сделалось слишком уж кислым, потому что Малефисент махнул рукой:

– Ладно, – пробурчал он, словно решаясь. – Как насчёт того, чтобы я послал в столицу слепок твоей ауры?

– Это как? – не поняла я.

– Я возьму твою ауру и душу, таким образом, твои друзья будут точно знать, что ты – это ты, а не кто-либо ещё. Но твоё тело останется здесь. К сожалению, разделение души и тела на длительное время для человека невозможно, да и вредно это. У тебя будет всего несколько минут, чтобы поговорить с ними и успокоить. Идёт? – спросил Малефисент.

Я подумала ещё пару минут, взвесила все за и против и, наконец, решила согласиться на странное предложение Хранителя.

– Я согласна на сделку, – сказала я и протянула ему чуть подрагивающую руку. Всё-таки, не каждый день я заключала сделки с бессмертными и могущественными Хранителями миров.

Малефисент, не колеблясь, взял мою руку, и когда наши ладони соприкоснулись, ярко полыхнуло алое пламя, скрепившее нашу договорённость. Дрожь от рукопожатия перенеслась на всё моё тело. Ох, как бы я не пожалела о своих словах!

Глава 3. В гостях у Малефисента

Я не поняла, что произошло. Это было совершенно не больно, скорее… туманно. Чувства отдалённо походили на те, когда приходишь в себя после потери сознания. Не знаю, как и что сделал Малефисент, но обнаружила я себя стоящей, а точнее парящей над полом личного балкона Бенефиса Кёнигсберка в департаменте Особо Тяжких Преступлений и Убийств. Того самого балкона, на который меня когда-то обманом завёл Бенефис, чтобы я услышала его беседу с Майклом Миттерсоном обо мне. Как же это было давно…

Балкончик обладал отличительной особенностью: изнутри кабинета Бенефиса висели длинные гардины, и того, кто находился на нём, не было видно из помещения. По всей видимости, Малефисент в своей странной манере решил дать мне возможность понаблюдать за поведением друзей, пока они не заметили меня. В щель между гардинами я увидела знакомый диван, сейчас на нём сидела, грустно понурив голову, Дикса, а рядом с ней на подлокотнике разместился Тар. Я удивлённо вскинула брови: «А Тар-то тут что делает? Неужели Дикса всё-таки привела его в департамент ОТПРУ, пытаясь доказать ему, что он резонатор?» Юноша с пшеничными кудряшками ободряюще держал свою ладонь поверх руки девушки, но она этого как будто не замечала, глубоко погружённая в свои мысли. Бенефис стоял около Диксы и громко кричал: