Горничная Тархана
Шрифт:
– А ты долго работаешь горничной? – спрашиваю я, недоверчиво глядя на Соню, которая выглядит моей ровесницей.
– Я начала с семнадцати, неофициально, – объясняет она. – Помогала старшей сестре, после восемнадцати меня оформили и мы с ней там проработали до самой смерти хозяйки. Сейчас заочно заканчиваю универ и планирую после получения диплома работать по профессии.
Мы доходим до комнаты, которая находится рядом с моей, и я ей все показываю и рассказываю. Соня, в свою очередь, пока переодевается, рассказывает, что ее сестра вышла
Она производит на меня хорошее впечатление, так что я надеюсь, что никаких сюрпризов, как от Лиды, мы от нее не получим. Пока я вожу ее по первому этажу, показывая подсобные помещения и где у нас что хранится, а потом мы вместе убираемся в комнатах, впечатление о Соне лишь улучшается. Она действительно хорошо выполняет работу, быстро и чисто, так что мы заканчиваем намного быстрее, чем когда я была в паре с Лидой.
Когда мы слышим голоса хозяев, спустившихся на завтрак, Георгий заявляет, что сам будет подавать на стол, и быстро гонит нас наверх. Первым делом я решаю прибраться в главной спальне, прежде чем Карина Васильевна придет собираться. У нас уже есть свой распорядок и она любит после завтрака прийти в уже прибранную комнату.
– Фу, тут воняет сексом! – зажимает нос Соня и я в ужасе оглядываюсь на дверь.
– Тише ты! – шикаю на нее.
– Ну в самом деле, хоть бы окно открыли! – жалуется Соня, направляясь к большим французским окнам, выходящим на широкий балкон.
Она впускает в комнату свежий воздух и я с облегчением вдыхаю его, удивляясь, почему сегодня тут так воняет, а беспорядок такой, словно год не убирались. Такого хаоса в хозяйской спальне я никогда не видела, хотя Карина Васильевна та еще неряха и любит раскидывать вещи где попало.
– Здесь всегда такой бедлам? – оглядывает масштабы работ Соня.
– Нет, впервые. Давай побыстрее начнем, пока Карина Васильевна не поднялась.
Мы вычищаем спальню за сорок минут, но когда переходим в смежную гардеробную, то понимаем, что работы здесь куда больше. Видимо, хозяева поругались, а потом бурно мирились, потому что беспорядок здесь даже больший, чем в спальне. Вот что за люди! Ведут себя, как какие-то дикие животные. Никогда мне не понять таких отношений!
– Весело тут у вас, – хмыкает Соня, принимаясь сортировать вещи на мужские и женские.
Я чуть не плачу, глядя на прекрасное платье от Селин, которое лежит измятое и испачканное алой губной помадой. А потом понимаю, что оно не единственное, и угрюмо принимаюсь складывать в стопку все, что подверглось вандализму и нуждается в химчистке, если это реально способно спасти хоть что-то, испачканное косметикой. Мы с Соней больше не болтаем, сосредоточенная каждая на своей задаче, пока недовольная хозяйка не прерывает нашу работу.
– Почему вы все еще возитесь тут?
– Нужно отсортировать… – начинаю я объяснять, но она обрывает меня резким взмахом руки.
–
– Да, Карина Васильевна, – согласно вздыхаю я.
Я бы и не подумала что-то оставить себе, потому что это правило даже в нашем контракте присутствует. Все, от чего решили избавиться хозяева, должно непременно выбрасываться, а не распределяться между обслуживающим персоналом. Таким образом они будут уверены, что прислуга намеренно ничего не испортит.
– Да она сумасшедшая! – шокировано смотрит на меня Соня, когда Карина Васильевна уходит.
– Ага, – не могу не согласиться я.
Даже не попытаться спасти столько красивой одежды! Кощунство.
***
– Как тебе новая горничная? – спрашивает Карина ночью, в постели, когда я уже начинаю засыпать.
– А что, с ней что-то не так? Так уволь, Жора новую найдет.
– Блин, Тархан, я спрашиваю, как она тебе! Ты ее заценил?
Блядь, как же она заебала! Ревнует к каждому столбу в последнее время, что вообще происходит в ее тугой башке?
– Нет, не заценил. Обычная смазливая девка, что я там не видел?
Карина тяжело вздыхает и отворачивается, а я устраиваюсь поудобнее, надеясь поспать, но моя упрямая жена явно еще не закончила.
– Я тебя не понимаю! Ты же мужик, Тархан! Неужели ты никогда не засматриваешься на других?
Она садится и включает свет, заставляя меня щуриться.
– Блядь, Карина, какого хрена?!
– Давай поговорим, – требует она. – Откровенно, Тархан.
– Ну давай, говори, – тоже сажусь я, поняв, что поспать не удастся, пока она не успокоится.
– Я не буду капать тебе на мозги, честно, просто скажи, как есть. Неужели никогда не засматриваешься на других женщин?
– Все мужчины смотрят на красивых женщин, Карина, – вздыхаю я. – У нас же есть глаза. Смотреть можно, трогать нельзя. Это правило женатых людей. А что касается новой горничной, то она не в моем вкусе. Ты же знаешь, что мне не нравятся блондинки.
– Знаю, – начинает улыбаться Карина. – Знаю, котик. Я только из-за тебя так и не перекрасила волосы, но Софья ведь такая сексуальная. Даже я заметила. Неужели цвет волос настолько влияет на твое восприятие?
– Ты что, серьезно беспокоишься из-за того, что у меня не стоит на нашу горничную?
– Нет, дурачок, это я так, удивилась просто! Значит, говоришь, смотреть можно, а трогать нельзя? А тебе никогда не хотелось кого-то еще? Мы ведь двадцать лет одни друг у друга. Вон, муж Светланы предложил ей открытый брак, потому что она ему приелась, и они так уже четыре года живут. Ты о таком никогда не думал?
– Нет, – отрезаю безапелляционно. – Это уже не брак, а блядство! Я после другого мужика в жизни к тебе не прикоснусь, Карина, поняла? А посмеешь мне изменить…