Горничная

Гусаров Игорь Витальевич

— Баба Нюра?! Что-то дома случилось? Ты как меня нашла-то? — Лейтенант Николай Ионкин не на шутку встревожился, увидев соседку по улице у себя в отделе. Не каждый день в отдел гости из родной деревни заходят. Не, ну конечно, где он и кто он, у них на деревне знают все, только вот в Москве односельчане гости не частые. Да и подгадай, попробуй, Колину смену. Сержант спецназа ГРУ, Николай Ионкин, четыре года назад демобилизовался со срочной службы. Коля не был спортсменом – кратистом, не качал по вечерам железо, но бил, как говорится, два раза – один в лоб, второй по крышке гроба. Здоровья он был не мерянного, что приметил прибывший на распределительный пункт покупатель из спецназа. Так Коля попал… Сначала из добродушного парня сделали машину для убийства, а потом послали на войну… Нет, продлить контракт он не мог. Знал, что никогда дома не видать ему тех денег и льгот, которые обещали,

и с друзьями расставался как с семьёй. Но, не мог. Вот говорят, что человек привыкает ко всему, а у Коли не получилось. Пацан, самостоятельно резавший свиней и баранов с пятнадцати лет, не мог привыкнуть к убийству людей. Видно какой-то суровый запрет был заложен ещё в предков потомственного крестьянина. Когда Коля, после первого боя, пугал в кустах динозавра, был он в этих кустах не один, рядом были такие же как он, молодняк. Стакан водки, похлопывание по плечу, "ничего, это нормально, так у всех первый раз, привыкнешь". А вот он не смог привыкнуть. И когда то же самое после каждого боя и уже только он…, после того, как увидит убитых… И ведь во время боя Коля не тормозил, рука не дрожала, и палец на курке не сводило…, а вот после… Друзья, узнав, что он уходит, одобрили. Они прикрывали друг другу спину не для того, чтоб их товарищ жил и мучился, а что бы ЖИЛ. "Расти хлеб, Коля, а мы будем твой труд охранять. Знаем, если тяжело нам будет, придёшь и станешь рядом". Но вот растить хлеб у Николая не получилось. Приехал в родное село, а там… Нет, работы полно, хочешь в ООО, хочешь у фермера, хочешь, сам фермером становись. Но вот девчонки… Пришёл Коля в клуб, на танцы, а там… самой старшей четырнадцать… Вроде поначалу решил, подожду, подрастут. Но, выбравшись из сеновала, куда затащил жену агронома, учительницу Светку, понял, надо уезжать. Решил подаваться в Москву, благо половина одноклассников уже там или в Рязани. Помогут поначалу. На вокзале, возле камеры хранения, куда Коля решил сдать на время свои пожитки, к нему подошли трое… Увидев нож, сержант запаса особо этих дебилов слушать не стал, а скрутил их, связал ремнями, вытащенными из штанов, да и присел рядышком поджидая милицию. Дальше было странно… Пришедший наряд милиции, связанных развязал. И предложили всем пройти в отделение. Там, вдруг оказалось, что Коля ни с того, ни с сего, напал на трёх рецидивистов, ужасно навредил их здоровью и нанёс им, бедным, "непоправимый моральный ущерб". О чём эти трое и написали тут же заявление. Коле стало грустно. Однако, дальше события развивались уже по другому сценарию. В кабинет зашёл майор. Посмотрел на пригорюневшегося "злодея" и велел привести "потерпевших". На глазах у всех присутствующих, порвал заявления о "немотивированном нападении", смазал в морду одному из терпил, попытавшихся что-то промямлить о жалобе прокурору, и заявил, что если ещё раз увидит их на вокзале, велит набить им карманы наркотой и отправит валить лес. Однозначно! Бандитов выкинули из отдела, а Колю майор пригласил к себе в кабинет. Вот так Николай Ионкин, бывший сержант спецназа ГРУ, стал милиционером. И в общем-то не жалел. Увидев в своём, теперь своём, отделе бабу Нюру с их улицы, Коля решил, что что-то случилось дома.

— Ой, Колюня! Сам бог тебя нам послал! Чего? Дома что? Да хорошо всё дома-то. Вот приеду Михалну обрадую. Что тебя повидала. Здорова она, слава богу, и отец твой здоров. Привет не передавали, о том что тебя увижу и подумать не могли, — всплеснув руками затараторила баба Аня. — Вот, у внучки моей, Натальи, кошелёк урки срезали. Так мы пришли помощи просить.

Бабка, вдруг, глядя Коле в глаза начала дёргать правым глазом. "Какая внучка, Наталья? У Виктора её двое сыновей. Это что, она мне подмигивает?" Николай посмотрел на "внучку" и… Целую минуту Коли в отделе не было, он тонул, тонул в зелёных глазах девушки. Эти глаза звали, завораживали и не отпускали. Коле вдруг захотелось схватить девчонку в охапку и бежать отсюда, из этого полутёмного, пропахшего бомжами и хлоркой помещения. Куда-нибудь в лес, на речку, а лучше сразу, на сеновал…

— Колюня! Ты чего, не признал видать Наташку-то, ну дак. Кода ты уехал, малая она для тебя была ещё. Коля! — баба Аня выдернула Николая из сладких грёз. — Кошель у ней срезали, слышишь, идём с нами, отнять взад надо.

— Вот, лейтенант, утверждают, что знают где воры и где ворованное спрятано, — майор Александров начал вводить Николая в курс дела, — сходите с ними, может и правда, что выгорит, они там какие-то монеты взяли, не рядовые. А к девочке-то присмотрись, правильная девочка… Ха.

" Да хоть на край света, и искать до конца жизни…"

— Понял, товарищ майор, Смирнов, Храпов, со мной! Идём баб Нюр! Ты мне только покажи их.

— Романовы

это, Николай, поаккуратней там, — уже в спину добавил Александров.

— Вот, Натка, односельчанин наш бывший, Николай. Вишь как нам пофартило-то. Он парень хороший, он поможет. Вон, уже охфицер!

— Вижу я, баб Ань, очень рада познакомится…

— И я, тоже, — Коля с трудом сглотнул комок отчего-то застрявший в горле, сердце бухнуло и как в песне "дальше пошло" – ведите, только за спинами идите, а то увидят вас с полицией, придётся бегать за ними.

— Зачем бегать? — спросила Натка.

— Ну как, мы догоняем, они убегают.

— Нет, эти не побегут, не смогут – уверенно заявила Натка, и, наклонившись к старушке, шепнула – я заклинание знаю, ноги путать. Оно у нас для скотины вообще-то, но на людей тоже действует.

— Посмотрим. А и побегут, догоним! — Коля был полон решимости. "Сейчас, он накажет злодеев, обидевших девушку. А потом она, благодарная защитившему её герою, не сможет устоять перед напором уже почти москвича!!!"

Глава 8

Ну не надо красть у мага, просто, не надо…

Вся процессия вышла на Комсомольскую площадь и остановилась. Ну вообще-то встала как вкопанная Натка, а остальные были вынуждены её дожидаться.

— Вот это да! Да уж, это не ярмарка в Аустенде! — перед Наткой открылся вид на город. Тысячи и тысячи людей были вокруг. Они шли, не обращая внимания друг на друга. Кто-то торопился, кто-то, так же как Натка, глазел по сторонам. Огромная площадь была запружена разноцветными, блестящими повозками. Некоторые стояли, другие ехали, издавая громкие звуки. А дома! Огромные башни! А вот воздух Натке не понравился. Новые запахи, которые её окружили, были непривычны. Да ещё и жара…

— Да, я тоже до сих пор не могу привыкнуть к этому столпотворению – заметив выражение лица Натки, сказал Коля.

— Нам надо туда – показала на белый замок, стоящий на другой стороне площади, Натка.

— Что же ты сразу не сказала, что нам на Ярославский? — пробурчал один из полицейских.

— Я только направление… А как место называется не знаю… Как же нам пройти?

— Да ты что? Сейчас в переход и там. — Коля повернул ко входу в метро.

— Вот таких и возят на такси, от Казанского на Ленинградский, не дорого, всего за пол штуки, — хмыкнул всё тот же полицейский.

— Давно-ли ты знатоком столицы стал? Храпунов? — стало обидно за девушку лейтенанту.

— Отож, поживут в городе полгода, а потом ходют по деревне нос задрав! Куды там, москвичи! — баба Аня тоже молчать не стала.

— Да я что? Я ничего, товарищ лейтенант, — Храпунов бросил взгляд на желчную старушку.

— Я, смотрю, ты баб Нюр, бодрячком, не отстаёшь. Вон, на палку-то свою почти и не опираешься. А я как тебя увидел, думаю, и куда припёрлась? Еле же ходила, когда я два месяца назад домой приезжал, — заговорил с бабкой Николай.

— Да где тут, в Москве, ходить-то? Это у нас, пока до магазина дойдёшь, восемь раз присядешь, да все новости переслушаешь. А тут… Меня Серёга Козырьков, на своей фуре прямо на рынок привёз. Ну к Людке Кургиной, да одноклассницы твоего отца, не помнишь? Давно не приезжала. Ну та, что за директора рынка замуж вышла… Днём торговала, а ночевала там же, на рынке. Еду по рядам разносят… Куда мне ходить то? Отторговалась, в метро, да на вокзал, магазины ваши мне и даром не нужны. А ноги да, глянь-ка – старушка вдруг скакнула прямо на ходу – это всё вон, Натке спасибо, подлечила, как новые теперь. Ты-то как? Жениться-то не собрался ещё? Михална говорила, есть тут у тебя кто-то, чего тянешь-то?

"Вот, язва! Кто же тебя за язык-то тянет?! Так…, молчать нельзя!" – подумал Николай и тут же ответил, искоса глядя на Натку. — Да бог с тобой, баб Нюр, молодой я ещё, да и такой, как твоя "внучка", не встречал пока… А матери? Да так… наплёл, чтоб успокоить, всё внуков требует…

" Клюнул, клюнул, клюююнул…" – промурлыкала про себя Натка, и с улыбкой взглянула на стражника.

"Группа захвата" вышла из павильона метро Комсомольская у Ярославского вокзала.

— Вон они.

Братья Романовы окучивали очередного клиента. О том, что телефон краденый, клиент, было видно, догадывался. Ну ещё бы, зарядник и документы не прилагались. Ещё было видно, что это нисколько его не смущало. Фирменный краденый, гораздо лучше китайской копии с документами. А цена такая же. Только вдруг, и это тоже… не оригинал. Братья наперебой "пели" про то, как их обокрали, как им не на что купить билет, чтоб уехать из этого, проклятого города. Что скупщики в киосках "вообще оборзели", дают за фирменный аппарат совсем копейки, а потом продают в десять раз дороже… Только такой, понимающий, человек сразу разберётся где туфта, а где вещь…