Горны Империи
Шрифт:
– Но я в этом ничего не понимаю, – хлопнул глазами Денис.
Шенк тихо засмеялся:
– Похоже, в других случаях тебя это не останавливает.
– Да, в целом, да, – согласился Денис, повеселев. И набросился на занавес.
К полудню небо расчистилось совершенно, сияло и жарило солнце. Наработавшиеся мальчишки – все трое – сидели около ограды парка, рядом с журчащим фонтаном (тут и там исчерканным надписями). Точнее, даже не сидели, а полулежали на краю, разувшись и передавая друг другу бутылку с лимонадом. Володька булькал в воде рукой и то и дело совал ногу под струйку, вытекавшую из раструба-цветка.
–
Денис открыл глаза и усмехнулся:
– Хорошо.
– Хорошо, – эхом отозвался Володька и утвердительно хлопнул ладонью по воде, окатив обоих старших мальчишек.
Они мгновенно повскакали с воплями – вода в фонтане уходила вниз, не успевая нагреваться, и была холодной. Володька немедленно удрал по воде на другую сторону фонтана, а Денис с Олегом, закончив – вполушутку – ругаться, обратили внимание на то, что мимо идут и идут люди – много, самые разные. Целеустремленно, переговариваясь, в одну сторону. Там, куда они шли, нарастал шум толпы.
– Валерия Вадимовна же выступает! – хлопнул себя по лбу Олег. – Бежим скорей!
– Погоди, обуюсь! – завопил Денис, на ходу натягивая на мокрые ноги сперва носки, потом легкие ботинки.
Олег свои потащил в руке, а Володькины пятки уже мелькали где-то в конце квартала…
…Глядя на площадь, трудно было поверить, что в поселке всего двадцать пять тысяч населения. Денису показалось на глаз, что тут – вокруг большой трибуны, поставленной на скорую руку, – на четверть больше народу. А потом мальчишка сообразил, что, скорей всего, ему не показалось. Видимо, съехались и сошлись люди из окрестностей. А еще потом он заметил и солидную группу казаков – и понял, что точно не обманулся. Вся площадь, все прилегающие улицы были заполнены людьми, сидели и на крышах, и на деревьях.
Олег смылся, и Денис не обиделся. Мальчишки разного возраста обсели заборы и деревья по периметру – видимо, Олег подался к ним, и это хорошо (ох, а вечером еще встреча на прудах…). Володька держался рядом с Денисом, вертел головой, как будто попал в чужие места. А сам Денис сконцентрировал внимание на помосте.
Там уже скопилось все руководство. Иван Павлович Безгин на этот раз был без супруги и выглядел довольно убито. А потом толпа качнулась и стихла – на помост поднялась одетая в парадную форму Валерия Вадимовна. Рядом с нею появился высокий, спортивно-стройный немолодой мужчина – и встал чуть позади.
– Это твоя мама? – спросил Володька.
Денис кивнул, не сводя с матери глаз. А та вдруг шагнула к самому краю помоста и подняла руку.
– Раз собрались здесь – то слушайте, что я вам скажу! – резкий сильный голос Валерии Вадимовны разом перекрыл всю площадь и отскочил от стен домов. – Самое первое и самое важное, – она отступила чуть в сторону и отдала честь шагнувшему на ее место мужчине.
Тот повторил жест Валерии Вадимовны – поднял руку.
– Внимание! – У него оказался тоже сильный, немного высоковатый металлический голос. – Я уполномочен довести до вас следующее распоряжение Президента: с настоящего момента градоначальник поселка Седьмой Горный Безгин Иван Павлович считается снятым со своего поста и находящимся под следствием за ненадлежащее исполнение своих обязанностей.
На площадь рухнула тишина.
В ней насмешливо каркнула ворона, пролетая над помостом.
Потом кто-то отчетливо сказал:
– Пизд…ц, – и раздался общий хохот.
Володька где-то под рукой Дениса – Третьяков-младший и не посмотрел на него – выдохнул очарованно:
– Вот это да-а-а…
Мужчина
– Резкое, но точное замечание, – ровно сказал он. – Позвольте представиться – полковник личной охраны Президента Полянцев Аркадий Тимофеевич, ваш новый градоначальник с этой минуты.
На этот раз над площадью ровной волной покатился шум – до стен зданий и обратно, отразившись от них. Безгин, сгорбившись, спускался с помоста – на него, наверное, никто и не смотрел уже, а вот Денис проводил взглядом и увидел, как двое неприметных крепких парней взяли его под локти. Вот так, подумал мальчишка без малейшей жалости. Нечего было покрывать воров. Он вспомнил виселицы на площади и на миг поежился… но жалость не пришла и тогда. Каждый получает, что хочет. И должен быть готов за это платить.
Конечно, сейчас должны были посыпаться вопросы. Но Аркадий Тимофеевич опередил их:
– Я никуда не ухожу сейчас и не намерен ограничивать прием посетителей двумя часами раз в неделю. Однако теперь я вновь предоставляю слово государственному санитарному инспектору Валерии Вадимовне Третьяковой… – И он отступил в сторону, изысканным жестом пригласив на первый план Валерию Вадимовну.
«Ай да мама, – подумал Денис, затаив дыхание. – Государственный санитарный инспектор. И молчит».
Но Валерия Вадимовна уже не молчала. Денис включился снова – речь шла о закрытых шахтах и сроках их нового открытия. Но потом кто-то крикнул:
– А вот насчет денег! Этот… «Фонд Поселкового Развития»! Ты вот нам объясни, что это за новая ограбиловка!
Выяснилось – шум подтвердил, – что этот вопрос интересует почти всех и многие разделяют мысль о том, что это именно просто новая ограбиловка новой власти. Хотя деньги в виде штрафов содрали с нелюбимой всеми «верхушки», но куда и зачем они ушли – было непонятно.
– Ограбиловка – это то, что вокруг происходит! – рявкнула Валерия Вадимовна. – Сами себя и своих детей грабите! Я бы вас так и бросила гнить, да вот детей ваших жалко! Затем и нужны эти деньги, и слушайте внимательно, говорить буду один раз!
Это заявление убило все иронические и недоверчивые выкрики. Денис чуть не рассмеялся в голос, увидев, что многие даже рты открыли – чтобы лучше слышать.
То, что говорила Валерия Вадимовна, было Денису знакомо из тех начал политической экономики, которые он уже успел постичь в последний год. Это были знаменитые «деньги с передержкой» – в определенные периоды они применялись в Империи, и у англосаксов, и в некоторых других – и все еще существующих и уже нет – государствах, как средство экстренного излечения экономики. Суть таких денег состояла в том, что они служили только средством платежа, но не могли служить средством накопления, так как в конце определенного периода (как правило – года) автоматически обесценивались на определенный процент, и этот процент – путем чаще всего проставления штампа в банке – выплачивал тот, у кого деньги находились на момент обесценивания. Естественно, что люди старались как можно скорей избавиться от денег, покупая товары или оплачивая услуги. Введение таких денег вызывало взрывной рост экономики и на корню убивало спекулятивное накопление. Помнится, когда Денис понял, как работает эта система, то пришел в восторг и пристал к учителю: почему нельзя сделать эту систему постоянной?! Если честно, объяснения он не очень понял и сразу признался в этом (учитель огорчился). Но людей вокруг беспокоили иные проблемы. После того, как Валерия Вадимовна умолкла, вопросы рухнули градом, и площадь потонула в шуме…