Горный стрелок
Шрифт:
Мартинес встал, поднял руку и приветственно помахал ею в ту сторону, откуда они пришли.
– Вижу, господин полковник, вы очень мне рады, – сказал Кольчугин. – Но уже темнеет, и мне становится плохо вас видно. Придется взять у капитана Молочаева его бинокль. У него бинокль с тепловизором. От такого вы и ночью не спрячетесь. Хотя я могу посмотреть на вас и через тепловизорный прицел винтовки нашего снайпера. Видно еще лучше, чем в бинокль.
Мартинес скрипнул зубами, отключился от разговора и посмотрел на Бексолтана, который уже закончил говорить и ждал, когда освободится Мартинес.
– Что? –
Бексолтан кивнул.
– Начкебия готов. Участок границы, подготовленный для перехода, чист. Там никогда погранпостов не выставляют. Только Начкебия жалуется на парней, присланных Хуабаба Гургулиа. На тех, в костюмах «солдата будущего». Он просил их показать, как светят лазеры. Они включили, но он ничего не увидел. Говорит, что парни не умеют пользоваться своим оборудованием. Боится, что и мы не увидим лучи.
– Твой Начкебия – дурак. Лазерный луч невозможно увидеть простым глазом. Но мы увидим. У нас есть такая возможность. – Полковник постучал пальцем по забралу своего шлема. – Идем быстрее. Нас преследует спецназ ГРУ.
Но едва группа двинулась дальше, как подполковник Кольчугин снова позвонил.
– Что вам нужно, Давид Вениаминович? – с раздражением спросил Мартинес. – Вы слишком болтливы для разведчика. Я думал, мы выяснили все вопросы.
– Я хотел спросить. С вами нет, как я вижу, профессора Скипидарова. Вы убили его и закопали тело в снегу? Тогда поступите по-человечески и скажите место, чтобы мы могли найти его.
– Мы не трогали вашего профессора.
– Ага, вы только его ноутбук украли?
– И ноутбука у нас нет.
– Тогда почему вы убегаете?
– Мы просто гуляем в горах.
– В экипировке НАТО и вооруженные до ушей?
– Прощайте. Надеюсь никогда больше вас не увидеть и не услышать. Хотя, нет, я позвоню вам из дома. Вы обещали мне рецепт травяного сбора от кашля. У меня сосед сильно кашляет. Тот самый, у которого есть два ньюфаундленда. До его дома четверть мили, но в туман громкий кашель мешает мне спать. Не откажете?
– Я принесу рецепт вам в камеру изолятора временного содержания, полковник. А кто, кстати, по вашему мнению, украл профессора? Диверсанты из племени мумбу-юмбу?
Мартинес не ответил. Он, кажется, только сейчас осознал, что Кольчугин назвал его полковником, хотя тот говорил предельно откровенно. А это значило, что его, опытного разведчика, все это время, что называется, водили за нос. Эту непонятную даже для многих профессиональных переводчиков расхожую русскую фразу Мартинесу объяснили буквально накануне выезда в Грузию. И он хорошо запомнил последний урок русского языка. И вот же, оказалось, что запоминал не зря. В такое положение и попал…
Глава восьмая
Подполковник Ахуба чувствовал себя в снаряжении «солдата будущего» не совсем уютно, хотя само понятие «солдат будущего» для него звучало краси-во и несло большие ожидания. Ведь все люди стремятся рассчитывать на будущее как на что-то новое, забывая, что новое может быть как плохим, так и хорошим. Неудобство комплекта стесняло. Особенно не нравился тесноватый бронежилет, мешающий, как изначально показалось, движению, хотя бронежилет был легким
В напарники Ахуба выбрал командира группы захвата майора Саманджия, с которым накануне вместе участвовал в захвате первого «схрона» бандитов. Джарназ Баратович согласился идти с Ахубой почти с удовольствием. Впрочем, сам Ахуба в его согласии и не сомневался.
Выезжали на двух машинах, определив с помощью генерала Барателия и его компьютера месторасположение Мшвагу Начкебия. С Мизаном Сетовичем обговорили варианты связи, если Начкебия куда-то удалится. На первой машине ехали Ахуба с Саманджия, на второй – группа захвата Саманджия, готовая поддержать своего командира. В дополнение к внутренней связи друг с другом, вмонтированной в кевларовые шлемы, генерал Кобылин по своим каналам снабдил всех коротковолновыми переговорными устройствами «подснежник», обеспечивающими связь между Ахубой и Саманджия, с одной стороны, и со всеми офицерами группы Саманджия – с другой.
Вторая машина остановилась у въезда в поселок лесхоза. Группа стремительно десантировалась, машина развернулась и отправилась в обратный путь. Машина же первая въехала в сам поселок, остановилась у перекрестка, хотя, куда следовало ехать, было известно заранее, и Бзоу Гозарович набрал номер Начкебия. Тот ответил сразу.
– Мшвагу? – спросил Ахуба.
– Я, – отозвался недовольный грубый голос с хрипотцой алкоголика.
– Нас Хуабаба послал. Мы в ваш поселок въехали. Куда дальше?
– А что он сам не позвонил?
– Ты не знаешь, что с ним случилось?
– Слышал. Сказали мне.
– А челюсть тебе ни разу не ломали?
– Пока обошлось.
– Какие твои годы! Все еще впереди. Успеют сломать. Тогда поймешь, почему он сам не звонил. И ты никому позвонить не сможешь, когда челюсть в гипсе от шеи и вокруг всей головы. Он сейчас только мычит и пальцем показывает. Сначала еще что-то говорил, потом действие уколов прошло, и вообще на одно мычание перешел.
– Ладно. Себе такого пожелай. Я звонка ждал, машину за вами послать хотел.
Ахуба понял, что у Хуабаба машины нет, и он во время разговора с Бексолтаном вполне мог проколоться на этом.
– Нас мой старший сын привез, – сказал Бзоу Гозарович. – Куда ехать-то?
– Ждите там. Я навстречу выезжаю. Песочного цвета «уазик». Фарами просигналю. За мной следуйте. Какая у вас машина?
– Серебристый «Форд Фокус».
– Как на таком добрались сюда! Дорога-то…
– Пару раз подвеской цеплялись. Выезжай! Ждем.
Ждать пришлось около пяти минут. Сам поселок был небольшим, половина домов выглядела брошенными. Старенький «уазик» просигналил фарами, не доезжая перекрестка, и сразу включил сигнал поворота. Водитель «Форда» включил сигнал на своей машине и двинулся сразу, как только «уазик» повернул. Миновав несколько домов с выбитыми стеклами за следующим перекрестком, «уазик» остановился. Водитель вышел.