Горный стрелок
Шрифт:
– Зачем так много?
– Скоро под Ленинградом будет захвачен новый немецкий танк 'Тигр'. Он имеет толщину брони 100 мм. Будут и ещё более тяжёлые танки: до 200 мм.
– Да, такой танк мы уже захватили. Но, пока не можем его доставить на полигон.
– Насколько я помню, все компоненты для подобных гранатомётов уже существуют, кроме пьезоэлектрического головодонного взрывателя. Так что, необходимо его извлечь и сделать такой же.
– Как он устроен Вы знаете?
– Да. Кремниевый кристалл, закрытый алюминиевым колпачком, от него
Ещё немного поговорили об оружии, и о моём образовании. Сталин обрадовался, что по основной специальности я – инженер–электромеханик по системам наведения крылатых ракет морского базирования.
– Инженеров у нас очень не хватает!
Дальше он перевёл разговор о положении на фронтах, пришлось вкратце рассказывать весь ход Великой Отечественной войны. Он что?то записывал в блокноте. Очень удивился, узнав о предательстве Власова. Нервно раскурил трубку. Но, после этого, он внезапно перешёл, видимо, к основной части разговора. Был задан вопрос о сегодняшнем руководстве СССР. Из всех перечисленных мной, он знал только Косыгина, Устинова, Черненко, Пельше, Суслова и Громыко. Затем попросил меня рассказать о 'переходе'.
– Товарищ Сталин, я сам не понял, как это произошло. Яркий свет, в пещере несколько темновато было. А потом, сразу же пришлось вступить в бой.
– А Вы не пробовали вернуться назад?
– Нет. Я, честно говоря, не знал, как выбраться из того района. До ближайшего нашего поста почти двести километров. Район контролируется людьми Ахмад Шах Масуда. Только, если идти к нашей границе.
– Покажите на карте: где это место! – я показал.
– Кто такой Ахмад Шах Масуд?
– Афганский полевой командир. Примерно моего возраста. Контролирует несколько рудников с лазуритом и изумрудами, и несколько лабораторий по переработке опиума–сырца в героин.
– Сколько у него дивизий?
– Нет у него никаких дивизий, товарищ Сталин. Ополчение, что?то типа партизанского отряда. Днём – мирные, ночью – стреляют. Но, неплохо вооружены, китайцы и пакистанцы постарались. И склады армейские почистили. В том районе проживает примерно полтора–два миллиона человек. Население его поддерживает.
– А Вы туда как попали?
– На вертолёте. – видя, что Сталин не понял термина, я назвал его 'Геликоптером' Взлетает и садится вертикально или с небольшого разбега.
– Мы бы хотели установить связь с руководством Советского Союза. Если это принципиально возможно, товарищ Найтов. Как Вы думаете, это может быть осуществлено?
– Не знаю, товарищ Сталин. Но, в 'треугольник' никто из руководства не полетит. Это точно. Там стреляют. Хотя, мне бы хотелось вернуться туда, и похоронить то, что осталось от моей группы.
– Сначала, Вам нужно помочь нам здесь, а мы подумаем, как сделать так, чтобы у Вашего руководства возникло желание сотрудничать с нами.
Далее пошли вопросы
– И вообще, товарищ Берия, Вы у нас курируете оборонную промышленность, поэтому, постарайтесь извлечь из этого случая максимальную пользу. И продумайте, кого дополнительно подключить к операции 'Горный стрелок'.
После этого Сталин поинтересовался ситуацией с теперешними союзниками СССР. Разговор получился долгий, закончился он глубоко за полночь. Ни одного человека, кроме Берия, Сталин к разговору не подключил. Берия отвез меня обратно в Монино. Судя по тону разговора, он был очень доволен произошедшим. Все мои вещи погрузили в эту же машину, но в Монино их не выгрузили. Мне было сказано, что подъём в десять, в 10.30 за мной заедет машина.
Глава III
Утро началось с переодевания в форму РККА. Наша полевая мабута гораздо удобнее, но, назвался груздем – полезай в кузов! Едем в Москву, вместо Берия какой?то немолодой офицер, с ромбом на петлице, неразговорчивый, не представился, звания я не различаю. Не армейские. Приехали на Лубянку, там я сдал маузер, принимавший его офицер, удивлённо посмотрел на меня и на пистолет.
– Это Ваше оружие?
– Нет, наркома Берии. Он мне его дал. – офицер ещё раз внимательно меня осмотрел, но выдал номерок, который я сунул в карман. Меня провели в какое?то помещение на втором этаже. Там попросили подождать. Спустя несколько минут попросили пройти в кабинет, в котором находился довольно крупный человек с зачёсанными назад волосами. Я представился, так, как мне сказал представляться Берия:
– Лейтенант Горский.
– Входите, Найтов, входите. Комиссар госбезопасности 2 ранга Меркулов, Всеволод Николаевич, первый заместитель наркома внутренних дел. Присаживайтесь. Мне поручено легализовать Вас в СССР, оформить формы допуска. Кроме того, так как в моём ведении находятся некоторые аспекты Вашей будущей деятельности, то у меня есть к Вам вопросы, к которым мы вернёмся чуть погодя, после оформления соответствующих бумаг. Вы знакомы с правилами допуска к государственным и военным секретам?
– Да, я имел допуск формы «2» 'Совершенно Секретно'.
– Этого не достаточно. Вот, пожалуйста, прочтите, это форма «0» 'Особой Государственной Важности'. Прочтите, заполните собственноручно и распишитесь. Вон там вон! – и он указал на стол стоящий у входа.
Мда, ничего себе, формочка! Больше всего понравилось, что с момента подписания я не подлежу судебной и иной ответственности в иной форме, только через институт Специального судебного присутствия Верховного суда СССР. И только на закрытых слушаниях. Особенно, памятуя о том, кто вынес приговор Берия. Подписал.