Горный удел
Шрифт:
– Понятно, - кивнул Патер, хотя ничего не понял.
– Ну что же, велено умереть - умрем. Слава Повелителю!
"Слава Повелителю," - терпеливо отозвался Иржа.
– А принцесса выспалась, поела с аппетитом, поправляется, - продолжил болтать старый вояка.
– Только шрам большой останется. Алпа наоборот, с утра стонет. А я говорю: надо было ночью не отплясывать с поломанными костями, а спать!
"Чалвен сторожит Настас?" - прервал его Око Повелителя.
– "Мы все же должны вернуть медальон."
– Сторожит, -
– Пойти проверить?
"Приказываю."
С момента отъезда принцессы Тулпан Иржа больше не делал вид, что девушка является ровней ему. Вся власть сосредоточилась в его сильных лапах. Это было необходимо, ведь война уже началась. Никто из людей и не думал возражать - Око Повелителя пользовался непререкаемым авторитетом.
Патер вошел во дворец, по дороге накричав на бездельничающую стражу, и с порога позвал Чалвена. Старик сперва не отзывался, потом выскочил навстречу, размахивая руками.
– Что ты орешь, дурак?! Тулпан опять уснула!
– Ну, ты думай, с кем говоришь, - попросил Патер, поправляя пояс с оружием.
– Если спит - так и скажи, что спит. А вот у меня к тебе такой вопрос: следишь ты за Настас, или она уже никогда не вернет нам медальон?
– Как это - не вернет?
– Чалвен сморщился, потому что за хлопотами о раненой и думать забыл про колдунью.
– Не вернет - на куски разрежем... А вот что, Патер: ты воевода - тебе это и по плечу. Раз мы с Чивья воевать собрались, а жених под камнями погиб, да и все сваты, то Настас нам теперь никто. Иди и потребуй!
– Настас нам никто?
– задумался Патер.
– Вообще-то... Но у нее дар, Чалвен. Не принято таких людей обижать.
– Это если свои люди, - поправил его старый слуга.
– А она нам враг, потому что чивийка. Хоть мечом ее руби, все по закону. Иди и добудь медальон, или стражникам поручи. Я ее в зале на тряпье спать положил, она не вставала.
Патер покашлял в кулак, опять поправил пояс, который тут же снова перекосился на толстом животе. Чалвен с чувством нескрываемого торжества смотрел на воеводу. Тот мягко отстранил его рукой и прошел в зал. Стражников он решил пока не звать, как бы не опозориться с этой Настас, очень уж она быстра на неприличные поступки.
Колдунья не спала, она выглядывала из кучи старья, которую бросил для нее Чалвен прямо на пол и хитро улыбалась. Воевода приблизился, постоял над ней. Потом, крякнув, сел на корточки.
– Настас, а знаешь ли ты, что назревает ссора между нами и Смертоносцем Повелителем Чивья?
– Патер решил начать издалека.
Чивийка часто закивала и улыбнулась еще шире, что ее совсем не красило.
– Вот, а это значит, что ты вроде как наш враг.
Настас продолжала улыбаться, но теперь затрясла головой иначе, отрицательно. Воевода покашлял.
– Да что ты с ней сюсюкаешь?
– прошипел из-за спины подкравшийся Чалвен.
– Мечом ее кольни!
– Ты должна вернуть нам амулет, - продолжил воевода, - иначе нам придется... Отобрать его силой. Каким-то образом.
Настас опять кивнула и вдруг
– Это ты зачем?
Чивийка медленно, словно дразня, разжала пальцы. На ладони лежал золотой шарик с обрывком цепочки, не слишком чистый.
– Бери его, Чалвен!
– Патер встал и даже чуть поклонился колдунье на радостях.
– Я свое дело сделал!
– Да что же это?
– опять запричитал старик.
Он потянулся было к своему сокровищу, потом выхватил из кучи какой-то лоскуток и принял Ярлык через него. Настас неожиданно погладила старика по щеке опустевшей ладонью, тот взвизгнул от неожиданности и едва ли не бегом покинул зал. Патер раскатисто засмеялся.
– Все будет хорошо!
– пообещал он Настас.
– Ну, будет война, ну, поубивают нас всех. Тебе-то бояться нечего - сядешь в сторонке и дождешься своих.
Чивийка ничего не ответила, продолжая улыбаться. Воевода поправил ремень и вышел на воздух. Стражники, которых он только что отругал, занялись починкой веревок, намотанных на ворот моста. Вдалеке он увидел приближающийся отряд - это начинали подтягиваться люди из поселков. Душа старого вояки запела, он попробовал ей подтянуть, но осекся, услышав голос принцессы.
– А где Алпа?
– Спит, кажется...
– Патер обернулся.
– Зачем ты встала, Тулпан? Тебе надо лежать, кости сращивать.
– Не хочу больше, - принцесса выглядела бледной, но держалась прямо.
– Я слышала, ты говорил с Настас. Не смейте ее обижать!
– Да мы не обижали, - заверил ее воевода.
– Просто отобрали наконец-то медальон.
– И впредь не обижайте!
– потребовала Тулпан.
– Если бы Ярлык был со мной, меня бы убили первой. И помощь тоже привела она.
– Как прикажешь, - склонил голову Патер.
– Позови мне Люсьена, если он не спит. Я должна его поблагодарить.
– Спит, конечно, все бы спали, если бы я не будил, - проворчал старик.
– Ночью пить, гулять - днем спать, каждый ведь норовит именно так жить. Но я все равно собирался его растолкать, сейчас пришлю.
Он ушел, покрикивая на стражников, а принцесса осталась стоять в дверях дворца. Иржа от моста вежливо осведомился о ее здоровье, но Тулпан поняла, что затевать разговор паук не в настроении. Ключица болела, мир оказался вовсе не таким солнечным, как в момент отправки каравана из Хажа, ничто не радовало.
Подошел Люсьен, на ходу приглаживая волосы ладонью. Он наконец-то сменил сапоги, но ноги будто стерлись в обуви убитого дикаря и теперь не желали возвращаться к прежним размерам.
– Спасибо, стражник, - довольно высокомерно поблагодарила его Тулпан. Люсьен опустился на одно колено, ожидая продолжения.
– Ты был храбр, защищая свою принцессу. Я обязана тебе свободой и жизнь. Однако мне хотелось бы, чтобы впредь ты был более почтителен к моей подруге, которая едва не погибла из-за тебя.