Город Бессмертных. Книга первая
Шрифт:
слова могут быть самыми разными!
Магистр замолчал на секунду и бросил рассеянный взгляд в окно,
забранное цветным витражом.
– По совокупности вышеизложенного, моя оценка вашего ответа:
«средне».
Эллагир мысленно застонал. Все, что было ниже, чем «достойно»,
означало порку.
– Вместо обеда, будьте добры пройти в комнату Наказаний, -
подтвердил магистр. – А как закончите с этим, потрудитесь заглянуть в мой
кабинет.
«Провалиться
юноша.
Он поднял взгляд на сидящих однокурсников. Альрин по-прежнему
смотрела на него с сочувствием. Это немного сглаживало противное чувство
ожидания экзекуции. Совсем немного.
Эллагир вышел из комнаты Наказаний, расположенной в подвале,
хлопнув дверью так, что с каменных сводов посыпалась труха.
«Гаппо, сукин сын, сил не жалел», – подумал он, произнося
исцеляющую магическую формулу.
Боль едва отступила.
– Да, заклинание Йерры – не мой конёк, – раздосадовано буркнул
юноша, осторожно пошевелив лопатками. – А ну-ка, ещё раз…
Он глубоко вздохнул и привычным движением сложил пальцы обеих
рук в причудливую фигуру, чтобы направить и усилить заклинание. На
младших курсах он с товарищами по несколько часов в день тренировался
складывать такие фигуры, или, как их ещё называют, Символы. Чтобы в
минуту надобности руки сами вспомнили нужные комбинации. Десятки,
сотни разных Символов, – к каждому заклинанию свой. И попробуй,
перепутай! За каждую ошибку наставники нещадно наказывали.
– Yerrha equillia! – негромко, но чётко, выделяя каждый звук,
проговорил Эллагир, удерживая Символы Йерры.
Боль в спине поутихла.
«У Альрин вышло бы с первого раза, – вздохнул юноша мысленно.
–
Несмотря на то, что ей редко приходится его использовать… В отличие от
меня»!
За все время обучения, Эллагир действительно стал одним из частых
гостей комнаты Наказаний. Поэтому, он давно уже научился относиться к
этому философски, как к досадному недоразумению. И получасом раньше
спокойно вошёл в «камеру пыток», как её окрестили ученики.
Пока палач, толстый варвар по имени Гаппо, выбирал плеть, Эллагир
хранил презрительное молчание.
«Конечно, варвар – всего лишь слуга, – размышлял юноша, в сотый раз
изучая незамысловатое убранство помещения. – Зарабатывает на жизнь…
Но, чтоб он сдох, неужели во всем Велленхэме не нашлось более достойного
занятия?!»
Палач, наконец, сделал выбор, снял с крюка одну из плетей, и рывком
развернулся к ученику. Висевший на толстой волосатой шее зелёный
камень,
– Ну что, господин маг-недоучка, опять не удалось облегчить себе
участь? – насмешливо спросил Гаппо, отвесив издевательский полупоклон.
Эллагир, естественно, знал, что изумруд у варвара – не бесполезное
украшение, а защитный талисман, выданный Сандаром. Такие камни
подавляли любые заклинания.
Юноша всякий раз надеялся, что сможет преодолеть его силу, но,
разумеется, тщетно. За всю историю магии, это не удавалось никогда и
никому.
Гаппо рывком схватил Эллагира за руку и одним движением
защёлкнул на запястье простой металлический браслет с изумрудиком
поменьше. Сомнительное украшение было призвано не дать юноше
воспользоваться Исцеляющими чарами во время наказания.
– Приступим! У меня мало времени! – толстяк притворно закатил глаза,
изобразив на лице крайнюю занятость. – Одолжить Вам ясеневую чурочку в
зубки? Чтобы господин великий магистр не орал на весь Визенгерн, –
осклабившись, добавил он.
– Qhard 'hett samma qfur qeda, q'adhur majaq!* – не поворачиваясь,
спокойно проговорил Эллагир, сбрасывая одежду и ложась на дубовую,
пропитанную потом и кровью, скамью для порки.
Он знал, что, в любом случае, варвар его жалеть не станет. Потому
*
Засунь себе ее в задницу, вонючий боров (груб.) – Варварское северо-восточное наречие (Бесстыжее Слово).
ничем особо не рисковал, надерзив палачу.
Гаппо затрясся от злости, глаза его налились красным.
– Я тебя научу вежливости! – рявкнул он, меняясь в лице и занося
плеть для удара.
– Учитель выискался, – насмешливо хмыкнул Эллагир.
Резко выдохнув, палач ударил, и юноша, дёрнувшись, замолк на
мгновение.
– А как тебе это? – прорычал Гаппо и снова взмахнул рукой, отрывисто
и зло.
– Ублюдок!
Последовал очередной удар.
– Жирный боров! Может попрыгаешь так, да похудеешь?
И снова тяжёлая кожаная плеть рассекла кожу. Юноша припомнил
самые скверные ругательства, которые только знал на варварском наречии,
и наградил ими сперва Сандара, затем – палача, всех их друзей и
родственников. Кровь ручейками побежала по спине, стекая на дубовую
скамью, на грязный пол комнаты, собираясь в небольшие алые озерца.
– И как тебя, кабана, жена выдерживает?! – после глубокого вдоха,
продолжил издеваться Эллагир, выгнувшись дугой от очередного ожога