Город Бездны
Шрифт:
Ему пришлось застрелить еще одну личинку, прежде чем он убедил Путешествующего Бесстрашно уничтожить оба шаттла. Но на этот раз Путешествующий страдал не только из-за гибели помощницы. Он мучился, генерируя паутину, – похоже, этот процесс давался кораблю дорого.
Вскоре все было кончено. Небесный мог оставаться на борту и пытать Путешествующего, пока тот не выдал бы все, что ему было известно. Например, сможет ли корабль доставить людей к Пункту Назначения быстрее, чем «Сантьяго»? Что, если переправить сюда, на садок, часть экипажа и поселить в бесконечных тоннелях? Способны ли личинки изменить состав
Но он решил уничтожить корабль.
Так проще. Не надо вести переговоры с Путешествующим, не надо снова переживать отвращение, охватившее Небесного, когда он понял, до чего же одиноко это создание. И не надо опасаться, что садок попадет в руки других экипажей Флотилии.
– Позволь нам уйти, – сказал он Путешествующему Бесстрашно. – Открой проход к тому месту, где мы вошли.
Он услышал гулкие мелодичные удары – это возникали новые тоннели, открывались и закрывались воздушные шлюзы. Легкий ветерок погладил красную воду.
– Теперь вы можете уйти, – произнес Путешествующий. – Жаль, что мы не поладили. Ведь ты скоро вернешься?
– Можешь не сомневаться, – заверил его Небесный.
Вскоре шаттл отчалил.
Гомес все еще не знал о том, что произошло на борту, и не мог понять, почему вражеские шаттлы внезапно взорвались на подлете.
– Что вы там нашли? – спросил он. – Оливейра говорил дельное? Или это был бред сумасшедшего?
– Похоже, и правда бред, – отозвался Небесный.
Норкинко промолчал. После того инцидента на берегу озера они почти не говорили друг с другом. Возможно, Норкинко надеялся, что Небесный забудет эту историю, если не напоминать о ней лишний раз. В конце концов, все можно объяснить нервным срывом. Но Небесный ни на минуту не забывал о том, как барахтался в озере, а по щитку его шлема ползли красные ручейки. Оставалось только догадываться, сколько молекул успело просочиться внутрь скафандра.
– Как насчет медикаментов? Вы что-нибудь нашли? – не отставал Гомес. – А что с обшивкой? Удалось ли хоть что-то выяснить?
– Кое-что мы нашли, – сказал Небесный. – Но сейчас не время об этом говорить. Врубай полную тягу и гони отсюда.
– А может, все-таки посмотрим, что в двигательном отсеке? Может, доберемся до…
– Быстрее, Гомес, – повторил Небесный. Пожалуй, сейчас стоило солгать во спасение: – Мы вернемся за антивеществом в другой раз. Корабль никуда не денется.
Садок уплывал прочь. Обогнув его по дуге, шаттл развернулся над неповрежденным бортом, и Гомес запустил двигатель на полную мощность. С расстояния двести-триста метров корабль ничем не отличался от своих собратьев. На миг Небесный вспомнил легенду о «Калеуче», корабле-призраке. Как же все-таки они ошибались! Но винить в этом некого – правда оказалась удивительнее любых легенд.
Разумеется, на «Сантьяго» их ждут неприятности. Кто-то послал за ними шаттлы, а значит, Небесному не избежать взыскания, а может, и трибунала. Этого следовало ожидать. Но ему хватит ума обратить факты в свою пользу.
Они с Норкинко уже позаботились
Небесный выждал еще пару минут. Тянуть с исполнением плана рискованно, чего доброго, Путешествующий Бесстрашно заподозрит неладное и попытается помешать ему.
Детонатор бухтороя сработал, и в космосе расцвел и облетел плазменный цветок. Когда сине-белые лепестки растаяли в межзвездной тьме, от корабля не осталось ничего. Абсолютно ничего.
– Что ты наделал? – ахнул Гомес.
Небесный улыбнулся:
– Избавил кое-кого от мучений.
– Я должна была убить его, – заметила Зебра, когда робот-обходчик почти вывез нас на поверхность.
– Понимаю, – сочувственно отозвался я. – Но в таком случае мы едва ли смогли бы оттуда выбраться.
Она целилась в грудь, но понять, где кончается Феррис и начинается его инвалидное кресло, было непросто. Поэтому луч лишь повредил какие-то вспомогательные механизмы. Феррис застонал и попытался что-то сказать, но из недр его кресла донеслось лишь жалобное скрипучее попискивание. Тогда я понял, что четырехсотлетнего старика, чья кровь перенасыщена «топливом грез», не так-то просто убить одним выстрелом.
– Итак, чего мы добились в результате этой милой прогулки? – спросила Зебра.
– Я задаю себе тот же вопрос, – вздохнул Квирренбах. – Боюсь, очень немногого. Узнали о том, как может выглядеть производственный процесс. Гидеон по-прежнему находится в Бездне, вместе с Феррисом. Ничего не изменилось.
– Скоро изменится, – сказал я.
– Как это понимать?
– Мы просто провели разведку боем. Когда все это закончится, я вернусь туда.
– В следующий раз нас будут ждать, – сказала Зебра. – Сомневаюсь, что мы сможем влететь на крыльях ветра.
– Мы? – переспросил Квирренбах. – Тарин… ты тоже решила вернуться?
– Да. И сделай одолжение, называй меня Зеброй.
– Квирренбах, на вашем месте я бы ее послушался.
Робот-обходчик понемногу возвращался в горизонтальное положение. Мы приближались к выходу, где нас должна была ожидать Шантерель.
– Кстати, мы действительно вернемся туда. И это действительно будет непросто.
– Что вы там забыли?
– Как сказал бы один близкий мне человек, надо избавить кое-кого от мучений.
– Ты собираешься убить Гидеона?
– Для него это лучше, чем терпеть пытки.
– Но «топливо грез»…
– Город как-нибудь обойдется без него. И без прочих благ, которыми он обязан Гидеону. Вы слышали, что сказал Феррис. Останки корабля по-прежнему там, и они продолжают изменять состав газовой смеси в Бездне.
– Но Гидеона на корабле уже нет, – возразила Зебра. – Хочешь сказать, он по-прежнему управляет своей посудиной?
– Лучше бы ему этого не делать, – сказал Квирренбах. – Если вы его убьете, Бездна перестанет снабжать Город необходимыми ресурсами… Представляете, что здесь начнется?