Город блаженства
Шрифт:
Как он посмел взять Казима, не спросив у нее разрешения? Она его законная мать, и, нравится это Захиру или нет, он должен уважать ее. Сколько они будут кататься? Неужели Захир потащил трехлетнего ребенка в пустыню? Там легко заблудиться в барханах, можно обгореть на солнце...
Снизу послышался звук голосов. С Казимом на плечах Захир шел вдоль бассейна. До Эрин доносился заливистый смех мальчика, и она почувствовала укол ревности. Они прошли под ее окном, и Эрин почувствовала, как забилось сердце при виде Захира. Сегодня утром он выглядел расслабленным, даже веселым, и как жаль, что этот мужчина никогда
Захир поднял голову, взгляды их на секунду встретились, и она отпрянула от окна, смутившись, что он заметил ее взгляд. Спустя несколько минут в комнату ворвался Казим.
— Эрин, я катался на верблюде и гладил его! — Лицо мальчика светилось счастьем, когда он попал в объятия Эрин.
— Замечательно! — пробормотала она, поднимая его на руки. — Ты был в панамке?
Эрин посмотрела на вошедшего следом за малышом Захира. Он стоял в центре комнаты, откинув назад голову и уперев руки в бока, и выглядел потрясающе в легких хлопковых брюках и белой рубашке, контрастировавшей со смуглой кожей.
— Я не настолько безответственный, чтобы вести ребенка в такую жару без головного убора, — коротко заметил Захир.
Эрин почувствовала раздражение, потому что он, как всегда, был уверен, что может делать все, что угодно. Но она отвечает за Казима, поэтому следует поставить его на место.
— Я хочу, чтобы вы предупреждали меня, когда берете Казима на прогулку, — сухо сказала Эрин. — Хочу напомнить вам, что он — мой сын. Фейзал доверил его мне.
— Я знаю. — Захир прищурил глаза. — Интересно, какими методами убеждения ты воспользовалась, чтобы соблазнить его жениться? Наверно, так же горячо, как и мне, отвечала на его поцелуи? Фейзал был вдовцом, и я представляю, как трудно ему было устоять перед молодой, красивой и нужной его сыну женщиной, — с усмешкой заметил он.
— Ваши намеки... омерзительны, — покраснев, огрызнулась Эрин. — Я не соблазняла Фейзала. Наши отношения были не такими... — Она замолчала, заметив холодный взгляд Захира. Не надо ему знать, что ее брак с Фейзалом был фиктивным.
— А какие у вас были отношения? — спросил Захир, не понимая сам, почему его это интересует.
Он не хотел знать интимных подробностей ее отношений с братом. Но мысль о том, что он прикасался к ней, жгла, как кислота, и Захир презирал себя за это. Брат мертв, как можно ревновать к мертвым?
Эрин тряхнула головой, и пламя рыжих волос заплясало по спине. Ему хотелось запустить пальцы в эту шелковистую массу, запрокинуть ей голову и целовать, чтобы все мысли о других мужчинах исчезли из ее головы. Захир заставил себя оторвать взгляд от пухлых губ и холодным тоном сообщил:
— Отец хочет увидеть вас с Казимом. Я вернусь через час, чтобы проводить вас к нему.
Он посмотрел на ее светло-голубой сарафан с тонкими бретельками. Эрин стояла спиной к окну, и в ярком солнечном свете через ткань просвечивались очертания ее фигуры. Каким-то образом ей удавалось выглядеть одновременно и невинно, и сексуально. Захир почувствовал напряжение внизу живота.
— Тебе придется сменить этот наряд на более подходящий для аудиенции
Эрин покраснела:
— А что, по-вашему мнению, я должна надеть? Мешок, который укроет меня с ног до головы? Или мне надеть халат и паранджу?
— Из уважения к отцу я рекомендую одеться соответствующим образом и вести себя прилично, а также следить за своим языком.
С этими словами Захир вышел из комнаты и хлопнул дверью с такой силой, что Эрин думала: на стенах появятся трещины.
— Почему Захир сердится? — Казим смотрел на Эрин большими карими глазами, и губы его дрожали.
— Он не сердится на тебя, дорогой, и никогда не будет сердиться, — успокоила его Эрин.
— Захир — мой друг, — кивнул малыш, — и твой тоже, Эрин?
— В каком-то роде, — пробормотала она в ответ и с облегчением вздохнула, когда Казим помчался к своим игрушкам.
Эрин решила не показывать благоговейного страха при встрече с султаном, но сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда она, держа за руку Казима, шла следом за Захиром по бесконечным коридорам в личные покои правителя страны.
Спустя час Захир вернулся за ними. Теперь на нем была надета традиционная белая арабская одежда, в которой он выглядел неотразимо. Необычный, таинственный и излучающий мужскую силу. Эрин поймала себя на мысли о том, какое крепкое тело скрывается под этим нарядом из тонкого хлопка.
— Я надеюсь, теперь мой костюм вас устраивает? — прошипела она.
Агрессия была ее единственной защитой против тех чувств, что он будил в ее душе. Они остановились у дверей, ведущих в гостиную отца, где стояли два охранника с ятаганами. На Эрин была надета белая блузка с длинными рукавами и высоким воротником и длинная юбка цвета морской волны. В таком наряде она вполне могла сойти за чопорную гувернантку.
Захир оценивающим взглядом окинул ее наряд и мысленно стал расстегивать пуговицу за пуговицей на тонкой рубашке, обнажая грудь. Потом бы он расстегнул заколку, удерживавшую волосы, и прижался к этим соблазнительным губам...
— Вполне, — небрежно ответил Захир, когда охрана расступилась, давая им дорогу. — Просто держи рот на замке всякий раз, когда тебе захочется высказать свое мнение.
— Я постараюсь, сэр. — Эрин едва сдержалась, чтобы не ударить его по лицу.
В конце богато отделанного зала на софе, отделанной золотой парчой, сидел почтенного возраста человек. Захир говорил, что его отец серьезно болен и не может приехать в «Инглдин», но султан Калид встал и на удивление легко и быстро зашагал к ним навстречу. Краем глаза Эрин заметила поклон Захира и тоже быстро склонила голову. А Казим улыбался своему деду.
— Я катался на верблюде! — восторженно сообщил он деду. — И еще видел зеленого сокола!
— Зеленого сокола? — Калид удивленно вскинул брови.
— Сапсана, — мягко поправил малыша Захир, а дед засмеялся, взъерошив мальчику волосы.
— Никаких формальностей сегодня, Захир. — Калид похлопал сына по плечу и повернулся к Эрин. — А вы Эрин? Жена моего сына Фейзала и приемная мать Казима? — (Малыш сразу засиял от счастья и уткнулся в юбку Эрин.) — Я вижу, он вас очень любит.
— И я люблю его как собственного сына.