Город Богов 4
Шрифт:
— Вот даже как.
— Именно так.
Генерал развернулся на каблуках и вернулся к бойцам.
— Гор, ты сможешь улететь отсюда? — спросил я мысленно, — Мне кажется, у этого генерала заехали шарики за ролики.
— Он прав, — также мысленно ответил Гор, — Улететь отсюда я не смогу. Другого способа убраться отсюда нет.
— Ты хоть знаешь, про каких-таких Искаженных он толковал?
— Спроси об этом у генерала.
Мне пришлось смириться с неизбежным. Я, правда, еще попытался предложить генералу, что пока армия будет совершать свой марш-бросок, я полечу следом
— Вы обязались помочь, штатский, — отчитал он меня, — Плата за найм подразумевает ваше участие в боевых действиях.
— Скажите хотя бы, кто такие Искаженные? — спросил я, занимая указанное генералом место.
— Искаженные когда-то были подобны нам, — ответил он, — Они были частью армии нашего мира. Но хаос их изменил. Теперь они наши противники.
Ответ меня не удивил. Сам уже догадывался, что дать отпор оловянной армии способна только другая армия, не уступающая по силе. Только мне по-прежнему непонятно, какой с меня будет толк в этом замесе. Мы с Гором не смогли справиться с единственным дневальным, вооружённым штык-ножом. Но я решил больше ни о чем не спрашивать. Будь, что будет.
Гор поднялся в воздух и быстро потерялся в непроглядной облачности. Я побежал вместе со всеми. Очень скоро доспех покрылся толстым слоем пыли этого мира. Особенно сильно пыль приставала к металлу. Ствол моего карабина облепило так, что он стал казаться намного толще. Похоже, эта пыль какая-то металлическая да еще намагниченная, раз так прилипает.
«Парень, приготовься. Впереди засада» — мысленно сообщил дракон.
Я сразу передал развед-данные генералу. Генерал отдал приказ перейти на шаг, держа оружие наготове. Так, внимательно вглядываясь в горизонт, мы прошли с полкилометра, а затем из-за шлакового холма на нас побежала странная армада.
Теперь я понял, почему генерал называл их Искаженными. Когда-то они выглядели также, как оловянные солдаты, но хаос их изменил до неузнаваемости. Единственное, что осталось у них общего, эти тоже оловянные. Как будто умалишенный скульптор решил слепить из солдата что-то другое, но так и не долепил.
Причем оставил недолепленными в разной стадии готовности. В одних вполне отчетливо угадывался человеческий облик, только пропорции искажены. В других человеческого вовсе не осталось, но и на новый вид живых существ они все равно не тянут. Как если бы скульптор хотел перелепить человека в какого-нибудь зверя или даже механизм, но бросал поделки на полдороге.
Искаженные молча неслись на нас с холма, поднимая тучи пыли. И хотя не произносили ни звука, я чувствовал, как они источают ненависть ко всему нормальному и естественному.
— Занять оборону. Огонь по готовности.
Солдаты открыли шквальный огонь, кося бегущих Искаженных. Я тоже начал стрелять из карабина, хотя и понимал, что мой вклад можно назвать мизерным. Мои редкие выстрелы делали дырки в металлических телах Искаженных, но не наносили видимого вреда.
Другое дело солдатские пулеметы, огнеметы и гранатомёты. Вот они в самом деле превращали Искаженных
Мы продвигались вперед с боями. Первые нападения Искаженных отбивали сравнительно легко. Но чем дальше шли, тем более массовые отряды нам встречались, и сами Искаженные стали действовать более умело. Теперь они не просто бежали на нас, а еще и обстреливали.
В нашу сторону полетели заточенные колья и увесистые болванки, выпускаемые из примитивных механизмов. Уродливые аналоги арбалетов, баллист и катапульт будто собрали из подвернувшихся на свалке плохо подогнанных деталей. Тем не менее эти механизмы стреляли и довольно мощно.
Отражать атаки Искаженных становилось все труднее. Мы тоже стали получать урон. Впрочем, солдаты быстро восстанавливаются. А я быстро регенерирую.
По моему внутреннему хронометру прошло около десяти часов, мы преодолели около девяти с половиной километров и вышли на плато, окруженное скалами. Может, я просто начал уставать, но мне кажется, что ненависть излучают сами скалы. Эти скалы почему-то кажутся мне уродливыми, хотя это удивительно. Скала — это просто скала, пусть даже причудливой формы… но эти скалы именно уродливые, впитавшие в себя хаос.
Здесь мы нарвались на очень мощную тщательно выстроенную оборону противника. Искаженные, видимо, поумнели, поняли, что нет смысла кидаться на нас, что мы сами подойдем. А нам деваться некуда, мы подошли.
На нас обрушился такой вал корявого металла со рваными, острыми, зазубренными краями, что меня едва не отправило на перерождение. А оловянные солдаты не столько воевали, сколько собирали себя воедино. Нет возможности вести огонь, когда тебя искромсали на кусочки. Даже сам генерал потерял руку, которую ему отрубило прилетевшим зубчатым диском.
Ситуацию спас Гор. Обрушившись с небес, он устроил в рядах противника огненный Армагеддон. Правда, очень быстро сам нахватал металла и вынужден был срочно набирать недосягаемую для снарядов высоту, чтобы восстановиться.
Тем не менее помощь дракона пришлась очень кстати. Мы успели залатать дыры, прирастить потерянные конечности и ворваться в оборонные редуты. Я сменил карабин на клинок и шинковал Искаженных в ближнем бою. Очередная группировка противника была сломлена.
— Генерал, я надеюсь, мы одержали окончательную победу?
— Не хочу огорчать вас, штатский наниматель, но мы не прошли и половины пути.
Армия двинулась дальше, а я на бегу читал внезапно прилетевшее системное сообщение: «поздравляем, ваше оружие напиталось эманациями этого мира. Повышены следующие показатели карабина: скорострельность, мощность выстрела, дальность стрельбы».
Видимо, этот мир под названием Пряжка Железного пояса заточен на войну. Здесь даже оружие совершенствуется само собою. С одной стороны — это хорошо. Чем больше используешь оружие в бою с врагом, тем быстрее оно улучшается. С другой стороны — плохо. Враг тоже совершенствуется с каждым проведенным сражением.