Город детства

Возняк Роман

Он еще в детстве установил, что все дело в спящих. Мирно лежащие в своих комнатах горожане и не подозревают, как их сон влияет на улицы. Они не знают, что из окон их спален сочится наружу странная энергия. Та самая, которая потом будет щедро тратиться в течение дня, придавая бодрость спешащим пешеходам, заставляя сосредоточиваться водителей и даже вызывая ссоры у торгующих семечками бабок. А ранним утром эта энергия висит в воздухе. Она еще никому не нужна. Ее выработали за ночь тихие спальни, она возникла из разморенных теплых тел, укрытых одеялами и еле заметно шевелящихся

в такт дыханию. Ее продуцировали всю ночь жители города. И теперь, в эти утренние часы, она буквально переполняет улицы. Город очень силен в такое время...

Лагдан больше не бежал. Он шагал по булыжной мостовой, углубляясь в город. Он обожал эти булыжные мостовые. Их было так мало! Он знал их все. И ту, что проходит рядом с автобусной станцией, а потом поворачивает направо, в долину. И ту, что пролегает вдоль больших мрачных зданий городской администрации; там всегда прохладно и торжественно. Он помнил. Он шагал по городу и спокойно представлял себе, что будет за поворотом. Он узнавал дома, узнавал переулки и даже отдельные столбы. Он мог бы пройти город с закрытыми глазами.

Было раннее утро. Шаги вызывали эхо, которое отражалось от стен, неслось по улицам и замирало вдали.

Лагдан приближался к центру города. Центр представлял собой площадь, примечательную тем, что под ней протекала река. Спускавшийся с гор необузданный поток врывался в город, готовый бесноваться и разрушать, но город заковал его в бетон, усмирил и заставил лишь недовольно урчать где-то под мостом.

Река текла по дну пропасти, которая открывалась за бетонным ограждением тротуара. На этом месте горожане непременно останавливались и смотрели вниз, чтобы сладко содрогнуться, увидев грозную стихию, бушующую у них под ногами. В дни таяния снегов здесь собирались целые толпы любоваться дикой яростью, которую демонстрировала река. Темно-коричневые струи, переплетаясь и оглушительно ревя, бросались на бетонные стены, взбивали грязную пену и иногда даже доставали до зрителей, обдавая их зарядом холодных брызг. В такие дни мост содрогался под неистовыми ударами реки, и его дрожь ощущалась в магазинах, лепившихся по периметру центрального перекрестка.

Лагдан взошел на мост и остановился. Сегодня здесь было спокойно. Он услышал, как шумит река где-то под ногами.

Пять тридцать утра. Воздух совершенно недвижим.

Лагдан подошел к ограждению и швырнул вниз оружие - тяжелый неудобный пистолет. Все равно он не умел им пользоваться. Да и бойцом он не был. Бежать - это еще он мог. Скрываться от опасности, избегать встреч. Но не воевать.

Он облокотился о перила и уставился в пространство перед собой. Что ж, он дома. Дальше бежать некуда. Погоня закончена.

Лагдан вдруг осознал некую фатальность. Нечто неизбежное, что привело его сюда. Что-то находящееся в его крови, неуловимое, но беспощадное. Все эти годы он всего лишь существовал где-то на задворках жизни, всего лишь тлел. Все эти города-гиганты, все это великолепие, шум и гам - только ширма. Ширма, за которой прятался его город. А сейчас он отодвинул ширму! И вот она, жизнь! В маленьком городке

укрывалась она все эти годы. Только сейчас он ощутил ее по-настоящему. А тот мир?.. Лагдану даже показалось, что тот мир он просто выдумал.

Он стоял на мосту и чувствовал себя частью города. Как в детстве. Кристальная чистота впечатлений вернулась к нему. Эта площадь... Она одна вмещала в себя больше, чем весь мир, который он покинул. Каждый дом на этой площади значил для него так много!

Он стоял, держась за перила моста. Он уже не готовил планов спасения, он просто вспоминал все об этой площади. И он не надеялся успеть. Он знал, что это невозможно.

Они въехали в город и остановились. Это был далеко не первый их город, но сейчас они чувствовали себя неуверенно. Они осознавали, что находятся в невообразимой глуши. Здесь не было галактических коммуникаций, сюда не доходили слухи из великих столиц мира. Слава и власть, очень весомые в Галактике, мало что значили здесь.

Их было пятеро - более чем достаточно для выполнения работы. У них было оружие - старинное земное (ничего нельзя ввозить на эту чертову планету!), но достаточно эффективное.

И они боялись. Город не нравился следопыту, а это много для них значило. Они верили своему следопыту.

Поднялся утренний ветер. Он взметнул пыль с тротуаров и закружил ее по улицам, щедро просыпая на газоны, клумбы и подоконники. Где-то скрипнула приоткрытая форточка.

– Я бы вернулся, - сказал следопыт.

Они замерли в ожидании чего-то. Они испугались еще больше.

– Поехали, - сказал главный.
– Поехали вперед.

Машина медленно, словно крадучись, двинулась по дороге.

– Ты чувствуешь его?
– спросил главный.

– Да, - ответил следопыт, - но плохо, очень плохо.

– Где?

Следопыт напрягся, лицо его покрылось сетью глубоких морщин.

– Там.
– Он показал рукой к центру города.
– Где-то там.

Дома обступали их, словно живые, рассматривали их своими глазами-окнами.

У перекрестка они вновь остановились. Главный вопросительно посмотрел на следопыта.

– Не знаю, - сказал тот.
– Где-то там, впереди.

Они постояли, напряженно осматриваясь. Им казалось, что город следит за ними.

– Все, - произнес главный, - пора заканчивать с этим.
– Он тоже боялся. Боялся чего-то, что скрывается в этом городе, но чего нельзя увидеть. Выходите!
– скомандовал он.
– Вы трое пойдете пешком.
– Он внимательно оглядел каждого.
– Когда встретите его, знаете, что делать.

Они вышли и он сразу закрыл дверцу машины. Он как будто боялся, что нечто может проникнуть внутрь.

Трое разошлись в разные стороны. Они нащупали в карманах оружие и почувствовали себя увереннее. В конце концов, им было не привыкать.

Когда они скрылись за домами, главный спросил:

– Ты чувствуешь их?

– Да, - ответил следопыт, - их я отлично чувствую.

– А его?

– Он где-то там, - неуверенно произнес следопыт и опять указал к центру, - где-то там, но...