Город, где умирают тени

Грин Саймон

— Верно, — ответил Голд голосом таким тихим, что Кэллеген едва расслышал его. Крупные руки гостя сжались в кулаки; он не мог заставить себя поднять глаза на священника. — Я ходил в страну-под-горой и говорил с эльфами. Я видел… странные вещи. Очень тревожные…

— Не следовало тебе ходить туда, Лестер, — покачал головой Кэллеген. — Там не место христианину. Страна-под-горой суть греховное место, погрязшее в пороках и скверне. Не ждать добра от нее и от ее обитателей.

— Эльфы вроде как бессмертны. Они такие красивые, но такие жестокие… Казалось бы, цивилизованные и в то же время сущие дикари.

— Эльфы полны противоречий. — Кэллегену с трудом удавалось говорить

ровным и спокойным голосом. Голд пришел к нему за утешением, но не за строгими нотациями. — Лживость — часть их натуры. Вера, моральная устойчивость и надежность им неведомы. Они бессмертны, потому что у них нет души, и когда они умирают, и небеса, и преисподняя их отвергают. Они отреклись от Бога и прокляли его учение. Они — демоны, Лестер, и все, что ты видел или думал, что видел, было не более чем волшебство: колдовские иллюзии, предназначенные для того, чтобы скрыть их истинную мерзость. А по сути своей они низкие, подлые создания, невероятно уродливые, живущие в грязном аду собственного изготовления. Их бог есть ложь, их пища — яд, их слово — презренный пустой звук. Они существуют лишь затем, чтобы искушать человека перед его верой и долгом.

— Ого! Как же ты не любишь их, а? — удивился Голд, и Кэллеген улыбнулся.

— Прости, мне, наверное, не стоило так распаляться. Поверь мне, Лестер, Фэйрия — это настоящее зло, и ничего хорошего от эльфов ждать не следует. Как тебе удалось встретиться с ними?

— Шин Моррисон…

— Ах, Шин! Можешь не продолжать. Если какая душа и была рождена на свет божий, чтоб стать заблудшей, — так эта душа принадлежит Шину. Поет он обворожительно, у него чарующий голос и масса обаяния, но не нашлось в его сердце местечка для слова Божьего. Он язычник, его погубили собственные гордыня и безрассудство. Ты попал в дурную компанию, Лестер. А в это трудное время мы должны лепиться к тому, в ком твердо уверены.

— Я уже ни в чем твердоне уверен, — вздохнул Голд. — Тяжело верить в рай и ад, когда живешь в городе, где что ни день мертвые возвращаются к жизни.

— Ну, не каждый день, — возразил Кэллеген. — Однако я очень хорошо тебя понимаю. Сегодня днем я перезахоранивал останки Лукаса Де Френца.

— Как ты думаешь, он и вправду был ангелом?

— Да нет, просто бедняга тронулся умом, когда возвращался. Сейчас он, хранимый Всевышним, покоится с миром.

Они немного помолчали. Было заметно, что тревога Голда все же не улеглась. Кэллегену очень хотелось найти еще слова и успокоить друга. Голд сказал явно не все. Внезапно старый герой поднял голову, будто приняв решение, и взглянул прямо в глаза священнику.

— Нэйт… Позволь мне сразить тебя еще одним именем. Интересно, знакомо ли оно тебе.

— Пожалуйста.

— Бес.

Секунду Кэллеген выжидал, последует ли за этим что-либо еще, затем откинулся на спинку кресла и в задумчивости поджал губы.

— Не могу похвастаться, что припоминаю такое имя. В какой связи ты его слышал?

— Слышал я его в Фэйрии. Шин спросил эльфов, кто в ответе за убийства в Шэдоуз-Фолле, и они сказали: Бес.

— Лестер, разве можно верить эльфам? Ложь и мошенничество у них в крови. Нельзя доверять ни единому их слову.

Голд неторопливо кивнул, однако по его виду нельзя было сказать, что он удовлетворен ответом. Кэллеген решил, что настало время сменить тему.

— А можно я в свою очередь загадаю тебе имя? Что ты можешь рассказать мне о Джеймсе Харте?

— Скажу, что он стоит того, чтобы поговорить о нем. Нынче это имя буквально у всех на устах. Недавно я общался с членами муниципалитета — их просто трясет от одного

упоминания о Харте. По-видимому, он скрывается. Несколько часов назад исчез из виду, и найти хоть какой-то его след не удается ни людям шерифа, ни работающим на муниципалитет магам. Множество людей утверждают, что видели его, говорили с ним, однако едва ли найдется пара совпадающих донесений. А тебе он не встречался?

— Нет. Но меня он тоже беспокоит. Не могу поверить, что столько свалившихся на нас бед и его возвращение — простое совпадение. Я слышал кое-что из того, что о нем болтают. Говорят, Харт исцелил больную женщину, что Джек Фетч стоял перед ним на коленях. Один из мистиков братства Святого Лаврентия назвал его олицетворением перемен, фактором вероятностей. Я сходил в библиотеку и взглянул на оригинал пророчества. Оно на удивление просто и недвусмысленно. Джеймс Харт станет причиной гибели Шэдоуз-Фолла. Никаких «если», «но» и «возможно»… Прости меня, Лестер. Ты пришел ко мне за помощью и утешением, а я не в состоянии подарить тебе хоть чуточку надежды. Просто запомни все, что я тебе говорил. Эльфам доверять не стоит. Как не стоит опасаться вторжения христиан-террористов. Продолжай заниматься на данный момент главным: убийствами. Дела великие постоянно вершатся вокруг нас, Лестер. А нам остается лишь полагаться на то, во что мы верим и что в силах постичь. И возможно, все не так плохо, как это нам представляется. Кто знает, может, Шэдоуз-Фоллу суждено погибнуть во имя того, чтобы на его месте возродилось нечто более величественное.

— Премного тебе благодарен, Нэйт. Утешил.

Оба невесело усмехнулись, затем Голд поднялся на ноги; следом поднялся и Кэллеген и проводил его из кабинета в прихожую. У порога Голд чуть помедлил, будто подыскивая, что бы такое сказать на прощание — мужественное и многозначительное, — но в конце концов просто улыбнулся, пожал Кэллегену руку и вышел. Священник стоял и смотрел, как Голд медленно шел к своей машине, потом закрыл входную дверь и вновь в задумчивости поджал губы. События развивались гораздо быстрее, чем он предполагал. Вернувшись в кабинет, Кэллеген сел за письменный стол — именно здесь он по обыкновению выстраивал и упорядочивал свои мысли, когда писал проповеди: всякий раз, когда ему предстояло прийти к какому-либо серьезному решению, он предпочитал делать это сидя.

Кэллеген выдвинул нижний ящик стола и вытащил оттуда девственно белый телефон. На первый взгляд аппарат был как аппарат, единственное, что его отличало от обычного телефона, — он не был подключен к городской телефонной сети, и священника уверили в том, что подслушать разговор по нему было не под силу никому — ни технарям, ни волшебникам. Тем не менее Кэллеген каждый раз с большой нерешительностью пользовался им. Это же, в конце концов, Шэдоуз-Фолл. Тихонько вздохнув, он поднял трубку. Гудка не было — лишь едва слышное жужжание, а затем кто-то назвал его имя.

— Да, это я, — сказал он в трубку, и тут же понял, что ляпнул глупость. Ну конечно это он, никто, кроме него, по этому телефону не в состоянии что-либо услышать. Так был устроен аппарат. — Вы должны предостеречь ваше начальство: обстановка в городе выходит из-под контроля. Если вы не поторопитесь с началом вторжения, то потеряете преимущество фактора неожиданности. Ваше имя не сходит с уст всех прорицателей города. Они пока не знают, что оно означает, но оставаться в неведении им суждено недолго. Кроме того, обилие необъяснимых факторов может помешать исходу операции. Главные: это убийства и возвращение Джеймса Харта. На данный момент он исчез, однако существует угроза вмешательства в дела города со стороны Фэйрии.