Город, где умирают тени
Шрифт:
— Деньги меня волнуют меньше всего, — спокойно ответил Миррен. — Видите ли, мои враги с каждым часом все ближе. Защита мне остро необходима сейчас, иначе будет поздно. Вы же офицер и понимаете, как все можно организовать. Можете потом забрать себе деньги, которые мне предназначались. Это останется между нами.
— Вы предлагаете нам взятку? — спросил ассистент.
— Не тебе, сынок. — Миррен даже не взглянул на него. — Лично ты не в состоянии что-либо мне предложить. Зато полковник создает впечатление человека, не отрицающего реальностей этого мира.
— Будь у меня время, — ровным голосом сказал полковник, — я б велел своим людям выволочь вас из дома и запороть
— Вот вы все клянетесь, что служите Господу, — ответил Миррен, — да только не думаю я, что вы знаете его настоящее имя. Я не думаю, что вы знаете, перед кем на самом деле преклоняются ваши вожди. Я пообщался с мертвыми, а они видят многое из того, что недоступно живым. Вы служите Повелителю мух [20] , полковник. Чем раньше вы это поймете и опомнитесь, тем меньшим потрясением отделаетесь.
20
Вельзевулу
Ассистент поднял руку, будто собираясь ударить Миррена, но полковник жестом остановил его.
— Богохульство. Мне следовало ожидать этого. Поздравляю, доктор. Вы меня убедили: вы заслуживаете того, чтоб потратить время на ваше наказание. В моем подчинении есть люди, которые знают все о боли и способах ее причинения. После недолгого времени в их компании вы расскажете нам все, что знаете о городе и средствах его защиты.
Вслед за этим полковник вдруг резко замолчал и сделал шаг назад, а ассистент, тоже отшатнувшись, едва не налетел на него спиной. В руках Миррена непонятно каким образом оказался дробовик, которого мгновение назад не было. Доктор поднялся с кресла, и крестоносцы стали пятиться — пока их спины не встретили стену.
— Вон из моего дома, — тихо скомандовал Миррен. — Я не верю, что вы защитите меня, так что я тоже в вас больше не нуждаюсь. Проваливайте. Живо!
— Мы вернемся, — пообещал полковник.
— Сомневаюсь, — покачал головой Миррен.
Он проводил их из кабинета вниз, в прихожую, и выпустил из дома. Стоя на пороге, он держал обоих под прицелом, пока они не исчезли в тени дорожки, нырнувшей в заросли запущенного сада. Ветви качались, хотя ветра не было, и стебли плюща пульсировали, как вены. Темно-зеленое средоточие буйной растительности кипело жизнью, и крестоносцы остановились, нерешительно озираясь.
— Пора, — выдохнул Миррен, и сад с жадностью пал на офицеров. Ползучие растения мгновенно закутали их, как паук укутывает свою жертву, а щупальца плюща впились в тела с легким стоном, напоминающим мяуканье. Растения рвали тела крестоносцев на части, как бумажные, и щедро разбрасывали по всему саду. Цветы с чавканьем набрасывались на свежатинку, и капавшую на землю кровь жадно всасывали коренья.
Миррен сдержанно кивнул. Крестоносцы не помогут ему, так что придется отбиваться своими силами. Сад поднимется на его защиту против кого угодно. Когда мертвые наконец придут за ним, он выставит против них армию своих собственных мертвецов. Миррен неторопливо шел по дорожке, и шепчущая зелень расступалась, давая ему проход. Вдруг он остановился и опустился на колени, заметив что-то перед собой. Уоки-токи. Очевидно, кто-то из крестоносцев обронил. Внезапно в голове его родилась мысль, и он улыбнулся. Поднеся станцию к губам, Миррен связался с командованием крестоносцев: «Говорит доктор Миррен. Пришлите, пожалуйста, мне еще солдат».
Довольно
И тут же замер на месте: он все вспомнил. Джеймс Харт, клуб «Каверна», Шэдоуз-Фолл, Полли… Он припал к земле и, пошарив руками, нащупал то самое, что лежало на нем, ту тяжесть, из-под которой выползал. Это было тело, мягкое, податливое и пугающе неподвижное. Осторожно он нащупал лицо и кончиками пальцев ощутил легкое дуновение дыхания. Впервые за много лет Харт пожалел, что бросил курить: сейчас он готов был пойти на убийство ради того, чтобы его старая зажигалка оказалась в кармане. Он так и застыл, согнувшись в три погибели, скованный всепоглощающим чувством полной беспомощности, а затем вдруг послышался легкий стон, будто кто-то протестовал едва слышным, слабым и неуверенным голосом. Тело под его руками пошевелилось, и Харт осторожно помог лежавшей сесть.
— Полли? Это ты? Как ты? Не ранена? — Он вдруг понял, что своей болтовней не дает ей ответить, и замолчал.
— Не знаю, — прошелестел голосок Полли. — Здесь слишком темно, я ничего не вижу. Вроде бы все мое при мне, только голова жутко раскалывается. Что здесь стряслось?
— Черт его знает. Помню только, как рвануло. — Он нащупал ее ладонь и ободряюще пожал. Ладошка Полли дрожала не переставая, как сердце пойманной пташки. — У тебя случаем нет с собой зажигалки? Или спичек?
— Нет. А где мы сейчас с тобой? Под обломками рухнувшего дома?
— Боюсь, что так. Не волнуйся. Мы в так называемом воздушном кармане, и свод над нами вроде бы достаточно крепкий. Скоро должна подоспеть помощь, и нас с тобой откопают. Только не волнуйся. — Харт не стал уточнять, что запас воздуха скорее всего ограничен и в скором времени может иссякнуть, и чем меньше они двигаются, тем меньше кислорода расходуют. Он не был уверен, что Полли готова к этому. Впрочем, как и он сам.
— Может, они думают, что живых здесь не осталось, — проговорила Полли. — Может, они махнули на нас рукой и уехали. Ведь над головой наверняка тонны обломков.
— Да нет, намного меньше, иначе все бы давно обрушилось. Давай немного подождем. Если никто не появится, начнем откапываться сами.
Харт изо всех сил старался говорить невозмутимо и спокойно, хотя готов был завыть от однообразия темноты. Внезапно он ощутил острый приступ клаустрофобии, и лицо покрылось холодной испариной. Пошатываясь, он поднялся во весь рост и снова ощупал свод. Каменный блок чуть сдвинулся, когда он нажал посильнее, и вокруг послышались зловещие потрескивание и скрипы. Он отдернул руку, но звуки не прекратились. Харт зло ухмыльнулся: взялся за гуж… Он потянул сильнее, и камень, зашатавшись, вывалился, глухо бухнувшись рядом с его ногой. Столб серого света пал вниз, растолкав темноту. Немного, но теперь по крайней мере можно было хоть что-то рассмотреть.