Город горячих точек
Шрифт:
Мечник зарычал, сдавливая пальцы. Монстр под ним засипел, задергал ногами. Здоровая рука с мелкими и частыми, будто рыбья кожа, чешуйками, врезалась в бок Санитара. Черные ногти заскрипели, скользя по потрепанной броне, но никакого урона не нанесли. Странно, но никакую тварь на своего мучителя он натравливать не стал. Либо не мог сосредоточиться, либо слишком сконцентрировался на умирающем бугае.
– … Называется аутоэротическое удушение. Расслабься, и получай удовольствие. Пока не сдохнешь, - Виктор сплюнул попавшую в рот кровь, а затем еще сильнее сжал руки. Под пальцами что-то сухо щелкнуло, монстр забился
Тем не менее, хитокири продолжил давить, одновременно выкручивая шею нежити. Сухие щелчки начали сменяться хрустом, а потом и треском. Через пару секунд зомби окончательно обмяк, перестав подавать признаки жизни, а в руках Санитара оказалась оторванная голова с намотанной на нее тканью в арабском манере.
"Как будто снова в Египте оказался. Но конкретно этот бедуин больше ничего мне впарить не сможет", - Удовлетворенно подумал мечник.
– Санитар!!!
– Рядом возник хорошо знакомый оттенок души. Следом Виктора быстро, но осторожно поставили на ноги, сунули в руку потерянный мачете, и поддержали начавшее заваливаться тело.
– Ох, ёперный театр, - Язычника аж передернуло от взгляда на то, во что превратилось лицо приятеля, - Как ты..?
– Тащи его сюда, Костя!
– Закричала Элла, комкая драматический момент - Быстрее, сукин ты сын. Или мы действительно бросим вас тут, кретины самоуверенные.
В ее голосе, обычно исполненным уверенности и собственной правоты, сейчас слышались панические нотки. И их явно не могли вызвать разрозненные и вялые атаки зомби.
Кажется, убитый Виктором кукловод успешно выигрывал борьбу за территорию. До того, как мечник пробил его собственным телом, а затем оторвал голову. Оставшись же без лидера, попавшие под контроль мертвецы моментально стали разбредаться, нападать на живых, а то и вовсе застыли псевдоживыми болванчиками. Словно големы с потерянным управлением или роботы с полетевшей операционкой.
Другой же манджафоко сосредоточился на перехвате управления и уничтожении кукол конкурента. Ему тем более было не до ворвавшихся в его владения живых наемников.
Так что атаковали людей либо по остаточному принципу, либо отдельные зомби, потерявшие управление под влиянием инстинктов. Хотя была еще неизвестная тварь в одном из кабинетов. Мощный, невероятно агрессивный окрас в расцветке души с примесью серых тонов нежити, быстро гаснущие там огоньки других мертвецов, вопящая на все лады интуиция. Но монстр сидел не на пути маршрута и вылезать из своей норы пока не собирался. А даже если бы и собрался, то сначала ему пришлось бы покрошить на винегрет других зомби, прежде чем он смог бы добраться до отряда живых.
"И что же тогда настолько напугало Эллу?" - В очередной раз спросил себя Санитар, пока друг чуть ли не силком тащил его к формации наемников. Спрашивать о том, почему те бросили его пятью минутами ранее, но вернулись сейчас он не стал. Это можно выяснить и в более безопасном месте.
Отряд тем временем аккуратно прорубал себе дорогу назад, зачищая всех близко стоящих или особо опасных мертвецов. Большую часть таких экземпляров повыбили, а на остальных хватало и троицы авангарда. Водолей и вовсе прекратил
Коловрат подбежал к союзникам, распихивая попавшую под руку нежить чуть ли не подзатыльниками, и сходу втолкнул Санитара в центр формации. Один из священников тут же перехватил шатающегося пациента, перекинул его руку себе на плечо, начал читать зубодробительный речитатив. Второй же - хорошо знакомый монашек - с воплем шарахнулся в сторону. Он явно не ожидал больше увидеть мечника в своей команде. Может быть даже надеялся на такой исход и тихо молился своему Богу, чтобы никогда не видеть страшного сокомандника. Но высшие существа всегда понимают просьбы смертных слегка по-своему.
Паренек сделал всего пару шагов в сторону, ненадолго выпадая из формации. Это не было фатально: почти всех зомби вокруг так или иначе уже зачистили наемники Эллы. На самом церковнике даже висело персональное благословение и щит. Они-то и приняли первый удар.
Его нанес прыгун. Прыткий, невероятно гибкий зомби ударил ступнями ног, целя во впалую, цыплячью грудь адепта милосердного Бога. Щит выдержал удар, лишь пошел рябью, как помехи на старом телевизоре. Вот только импульс от броска нежити отбросил монаха еще дальше от сокомандников. Вместе с ним полетел и распластавшийся по щиту прыгун.
Мертвеца тут же отбросила дубинкой Элла, но щит к тому времени окончательно погас, а на паренька уже накинулось сразу двое ленточников. В одном из них завяз мясницкий топор Резерва. Этот же мертвец, неожиданно ловко крутанувшись на месте, принял на себя и метательный кинжал Коловрата. Второй его товарищ тем временем просто вцепился в монаха, игнорируя ауру благодати, и потащил его прочь от основного отряда. Зомби не волновали ни гниющая на глазах плоть, ни уничтоженный соратник, ни даже возможность хорошенько перекусить: попыток откусить кусочек от церковника он так и не предпринял.
– Бей по кукловоду!
– Закричал хитокири Водолею. Щеку дернуло болью, а острая деревяшка вошла в челюсть еще сильнее. Виктору было плевать. Как бы он ни презирал монаха, смерти он ему не желал. Даже самый последний ублюдок не должен умирать в вонючей пасти нежити.
Водолей замешкался, потом все же навел свой автомат на безглазого монстра-манипулятора, но было уже поздно: откуда-то сверху спрыгнули еще два прыгуна, до этого терпеливо ждавших своего часа. Ноги первого ударили в между лопаток несчастного священника, бросая его на пол. Второй же, согнув в последний момент ноги в коленях, с размаху влетел пареньку в таз и нижнюю часть живота.
Монашек заверещал. Тонким, пронзительным голоском, от которого мучительно стянуло сердце даже у циника-Санитара. Элла бросилась вперед, разбила голову одному прыгуну, второго перерубил пополам водной струей ее подчиненный, но их товарища было уже не спасти.
Синица позеленела и отвернулась от вида того, во что превратилась нижняя часть его тела. Сплошное месиво из костей, плоти и темной, мало похожей на кровь, жидкости. На губах церковника то вздувался, то вновь опадал кровавый пузырь, а большие, широко открытые глаза подернулись поволокой от боли. Паренек еще дышал, но было понятно, что такое не лечится.