Город из стекла
Шрифт:
Похоже, подсознательное все же имеет привычку реализовываться, когда меньше всего ожидаешь подвоха. В первый раз увидев Адель, Денис ошарашенно решил, что все его детские кошмары воплотились наяву в крепкую невысокую женщину, любительницу строгих костюмов и очков в роговой оправе.
К слову, их знакомство началось задолго до того, как Агидель Чудимировна – а именно так звучало ее полное имя, – по знакомству пригласила сына подруги поработать в ее фирме.
Большой потенциал… престижная работа… – остаток беседы Денис помнил, как в тумане, а через пару дней уже стал частью их скромного коллектива. Два года жизни как корова
Итак, кроме него в фирме работали еще четверо. Во-первых, Иван Иваныч – их бухгалтер и по совместительству – милейший человек и приятный собеседник. После встречи с ним Ден наконец-то понял суть фразы маленький человек: ростом Иван Иваныч был парню по плечу, постоянно мазал вазелином свои маленькие руки – удивительно, как он вообще умудрялся печатать такими короткими, почти детскими, пальчиками; разговаривал исключительно простыми фразами, да и одежду подбирал себе под стать: мышиного цвета брюки, серо-голубой свитер и неизменный потрепанный портфельчик в руке. Хоть картину маслом пиши.
Обычно Иван Иваныч день-деньской сидел у себя в каморке, тише воды и ниже отсвечивающего синими таблицами монитора. А уж если выходил, то, как правило, с плохими новостями. И тогда Адель шумно вздыхала, садилась за ноутбук и принималась сама лично разыскивать им клиентов.
Сейчас, загорелая после дачи, она еще больше походила на строгую мамушку Макдэниел.
«Молилась ли ты ночью, Дездемона?» — так и подмывало спросить Дена, и всякий раз он сам же себя одергивал: от задуманного до сказанного, как известно, один шаг. А любую шутку на религиозную тематику начальница, сама происходившая из семьи священника, воспринимала в штыки, и пускала в ход излюбленный прием: лишение карманных денег и запрет на пользование офисным джипом в нерабочее время.
Впрочем, слабость у их смуглой матроны все же имелась: сладкое. И остальные коллеги пользовались этой лазейкой без всякого зазрения совести. К примеру, Тоня.
Антонина, Аньдуннина, Тоня, Тонечка – девушка откликалась практически на любую форму имени, но только не на Тошка-картошка. Закончив школу, Тоня поступила изучать психологию под крыло к папочке-ректору, а потому вольной пташкой порхала на пары, когда заблагорассудится. Честно говоря, временами Ден ей тайком завидовал: сам-то он учебу забросил уже после конца первого курса, за что Адель периодически его «прорабатывала» и даже обещала свою протекцию, только бы он вернулся в строй.
Еще у Тони была серьезная любовь ко всяким там няшным зефиринкам, леденцам на палочке и печенькам в форме панд, тоторо и прочей анимешной живности. Внешность у нее тоже самая, что ни есть, подходящая для заядлого отаку 3 : кукольный носик, по-детски распахнутые глаза и пухлые, вечно надутые, губки. Ден заставил ее поклясться на последнем выпуске «Клинка демонов», что не делала пластику – в итоге журнал перекочевал к Адель, а правды он так и не добился.
Ни для кого не было секретом, что Тоня страстно влюблена. В рокового красавца-жнеца Ли Дон Ука. А еще в принца вампиров Ли Су Хёка. И корейского Иван-царевича
3
любитель аниме
Воистину, перст судьбы, что их айтишником оказался самый что ни есть настоящий кореец. Как ни старался, Ден не мог запомнить его лица: повстречай его в Сеуле, прошел бы мимо и не узнал. Хорошо еще, что имя у коллеги оказалось вполне себе запоминающимся: Виен, на французский лад Вьен, а можно просто Веня.
По-русски Веня говорил мало, но всегда в точку. Работу свою делал быстро, а в остальное время предпочитал медитировать на подоконнике, благо в офисе недавно вставили новые окна, и места хватало всем и вся, включая периодические попытки Адель проявить свои садоводческие способности.
В перерывах между сериалами Тоня, естественно, по очереди пыталась в себя влюбить то его самого, то Виена. Но все провокационные наряды и намеки Ден, как старший по должности, списывал на затянувшийся пубертатный период, и ловко игнорировал. Да и Адель Чудимировна строго блюла моральный облик сотрудников, имея на кнопке быстрого вызова телефон Тониного отца.
Так что пока все шло гладко. Чудили, как говорится, вместе и горя не знали. Рискуя нарваться на шлепок за неполиткорректность, Денис изредка шутил, что им в команде не хватало только негра и краснокожего индейца. Хотя, может быть, у заграничных коллег штат и подбирался согласно закону о расовом разнообразии. Адель периодически с кем-то мило общалась по-английски по Скайпу, но на все расспросы отвечала коротким и выразительным щелчком по носу. Наверное, боялась, что бережно взращенные ей таланты плавно перетекут за бугор и работать будет некому.
Итак, кто у нас сегодня?
– Девочка, двенадцать лет. Спит шестой день подряд.
– Причина?
– Прочерк.
Что ж, ничего удивительного. Необъяснимая сонливость, которую впору было считать новым бичом двадцать первого века, заявлялась без предупреждения и гостила сколько ей вздумается. Бытовала, правда, версия, что таким образом организм защищался от возрастающего в космической прогрессии ритма жизни. Как говорится, устал – отдохни, неделю-другую, а лучше возьми отпуск на целый год.
– Ну-ка, дай взглянуть на нашу спящую царевну… – Тоня подала ему папку, подозрительно тоненькую, что одновременно обрадовало и напрягло. С одной стороны, не предвещало особых осложнений: некоторые, пока до них доберутся, успевают такое дело подшить – будто «Войну и миръ» заново перечитываешь.
А с другой стороны, чтобы войти с контакт с клиентом, надо знать чуть больше его даты рождения и прописки.
– Бог ты мой, ну прямо фея. Скажи, Адель, видела клиентку? – он помахал в воздухе фото. Худенькая, одни глаза, вся в каштановых локонах. И платье под стать, эльфийское, с длинными серебряными рукавами. Наверное, сделали снимок на день рождения.
Так, что тут у нас… Естественно, круглая отличница, олимпиады, конкурсы, все дела. Любимые книги: приключения. Ну да, вполне возможно, что именно за ними она и нырнула в грезы с головой.
И ангельское личико.
То, что внешность обманчива, он за годы работы усвоил крепко. В мире подсознательного такие вот кисейные барышни частенько показывали свою бунтарскую сторону, в буквальном смысле устраивая резню бензопилой. И пускай полученные в сонном бою ранения наяву оказывались лишь мелкими царапинами и гематомами, все равно приятного было мало.