Город (Крысолов - 1)

Тропов Иван

– Придется потерпеть, Серый. По подземельям с фонариками ползают только смертники...

Стас включил тепловизор. В комнате стало светло - по крайней мере, так казалось через дисплеи тепловизора.

Только все вокруг стало совсем другим. Стены, пол, - все это было черным и каким-то очень далеким, почти плоским, словно комната была не квадратной, а сферической. На правой стене светились две красные размытые полосы - там, где в стене проходили трубы отопления. Прогревшийся бетон вокруг труб хорошо светился инфракрасном

диапазоне, - как и все теплое.

Пол теперь не казался изрытым - все дерево было одной температуры, глазу было не за что зацепиться, и пол казался плоским. Зато на нем стали видны следы - тысячи следов крысиных лапок, от едва красноватых до почти желтых.

Теплые лапки оставляли на дереве следы, и таяли они долго. Хороший тепловизор брал след через несколько минут. А если след человеческий, то и через полчаса...

Стас обернулся. Остроносые следы от "казаков" лежали на полу яркими желтыми стрелками. Если у гэбэшников есть тепловизоры, сразу поймут, куда ушел.

Впрочем, это они поймут и без тепловизора. Не дураки они, все же.

А вот сунуться следом - едва ли рискнут. По тем же причинам.

Стас нагнулся над плитой, заблокировавшей вход в подвал. Сдвинул ее. Во тьме внизу виднелась красноватая цепочка следов - недавно здесь пробегала крыса. И черт ее знает, какая - цивильная, из отрядов друзей Арни, или дикая. Цивильные крысы не угроза. Скорее, защита.

Только поди определи по следам, какая она была, цивильная или дикая...

– Лобастый! Белоснежка, Рыжик! Вперед!

Три твари всех оттенков зеленого - цвета в дисплеях тепловизора рисовалась в зависимости от температуры излучения, от черно-красного для холодных тел до ярко-синего для обжигающе горячих, - проскользнули под ногами и спрыгнули вниз.

В температурных цветах все выглядит иначе, но особенно сильна разница для живых тел - которые не только греются, но и выделяют тепло сами, неравномерно остывают... Все это, незаметное обычным глазом, в тепловизор видно. Без привычки просто сбивает с толку.

Зато если привыкнуть, вселенная становится куда разговорчивее. Например, сразу можно отличить среди крыс мальчиков от девочек. Различия физиологии в тепловизор видны великолепно.

В дверь снова ударило - и через секунду грохнуло еще раз, уже не так сильно. Точнее, грохнулось. Выбитая дверь рухнула внутрь.

– Ушастик, Скалолазка! Тыл!

Еще две зеленых твари спрыгнули вниз, но отбежали в другую сторону. Стас сел на пол, нащупал ногами стальную лестницу - холодная лестница была едва заметна на фоне такого же холодного пола и стен подвала, - и стал спускаться.

За дверью, в холле первого этажа, уже топало, бряцало, зычно орали команды и рапорты, что впереди чисто...

Ну что же...

Прощай, home, sweet home. Кто знает, не навсегда ли...

Стас задвинул над собой плиту и спрыгнул вниз.

глава десятая

Прошло то время, когда

Москва подземная воняла. За двадцать лет все, что могло гнить, давно разложилось. Да еще морозец опять ударил - весна, называется! Лишь иногда в нос бил резкий, будто шершавый, запах крысиного дерьма, но таких мест было немного.

Под ногами скрипели ледовые корочки, мимо плыли темные-темные, едва различимые, стены. Холодные - откуда бы им тут греться?
– и оттого совсем темные.

Хруст под ногами, стены, потолок, хруст под ногами... И эхо от шагов, дробящееся на сотни затихающих звуков, прыгающих и прыгающих между обледенелыми стенами...

Словно всю жизнь так вот идешь, и ничего больше нет в мире, кроме этих стен и ледовой крошки...

Подвал дома остался где-то далеко, словно в прошлой жизни. Одни ходы и туннели.

Сначала они были маленькие, едва протиснуться, даже согнувшись в три погибели. Потом просторнее, в них уже можно было идти почти выпрямившись. Теперь совсем здоровые, можно даже посадить Серого на плечи, чтобы дать отдохнуть пояснице - мелкий-то он мелкий, но когда то и дело приходится пригибаться, даже лишние пятнадцать кило, висящие на груди, через полчаса превращаются в неимоверную тяжесть.

Темноту разбавляли лишь три цепочки крошечных желтых следов - свежих следов Рыжика, Лобастого и Белоснежки. Иногда и они сами мелькали впереди три зеленых зада с желтеющими хвостами, совсем красными на концах. Под двумя хвостами еще и по паре желтых яиц...

Они шли впереди, отгоняя диких крыс. Здесь, внутри Садового кольца, диких крыс не так уж много - цивильные крысы, друзей Арни, их гоняли. Основная масса диких крыс жила в подземных коммуникациях на окраинах Старого города, в бывших спальных районах. Там, где жили люди, где можно было без труда раздобыть пропитание. Помоек там полно, да и сами люди... Такой охраны, как в зажравшемся Пригороде,на окраине Старого города нет.

Иногда под тремя цепочками ярких желтых следов попадались бледные, едва заметные, красноватые следы - десятиминутной свежести, а может, еще старее. Иногда из боковых туннелей выглядывали одинокие любопытные морды, и тогда Рыжик и Лобастый коротко, резко и громко пищали, словно тявкали. Делали короткие рывки, - обманные. Заблудшим диким крысам-разведчикам этих психологических атак хватало за глаза, и они шустро улепетывали прочь.

А может быть, не прочь, может быть, за подмогой... Именно поэтому надо идти быстро. Пока сзади не было стаи диких крыс, решивших полакомиться большим теплым телом. Но это не значит, что ее не будет, если делать остановки.

Ушастик и Скалолазка семенили где-то там, позади, прикрывая с тыла, но пока работы для них не было.

Серый примолк, и только крепче хватался за Стаса, когда под ноги попадала кочка или вмерзший в наносы обломок кирпича.

– Ничего, Серый, скоро уже прибудем...